Олега и Анжелу. Он впервые осознал, что уже не хочет ее вернуть. Он хочет ее уничтожить. Убить! Нет, убить — это было бы слишком просто. Сначала убить ее мать, отца. Чтобы она поняла, прочувствовала на собственной шкуре, как это — потерять близкого человека. Не такого, как Олег, с которым она сблизилась за два дня. Два дня! И эта шлюха так воет по нему?!
Автобус отъехал первым. За ним уехала «Ауди». «Пятерка» тестя тоже поехала, но раздался приглушенный хлопок, и машина остановилась. Колесо. Максим знал, что это результат его небольшой вспышки ярости.
Тесть, чертыхаясь, достал из багажника запаску и домкрат. Макс вышел из укрытия и направился к машине. Вот теперь пришло время поговорить.
— Хватит! — крикнула Анжела. Она вышла из машины и подошла к Максу. — Пойдем.
Они прошлись до конца аллеи и сели за столик перед могилой с красивым памятником из гранита.
— Максим, я знаю, о чем ты хочешь поговорить. Я люблю… тебя. Наверное. Я сейчас не могу сказать точнее. Так много на меня навалилось. Так много. Но я справлюсь. Обязательно справлюсь. — Она взяла Максима за руку и посмотрела ему в глаза. Отвернулась. — Но ты пойми меня. Мне нужно время. Меня ошарашили эти фотографии. Мне стыдно смотреть кому-либо в глаза. Даже тем, кто и знать не знает, что существуют такие неудачники, как Анжела и Максим Бабурины, я не могу посмотреть прямо в глаза. Мне кажется, что весь город шепчется у меня за спиной. И… меня очень напугал рассказ дяди Славы. Меня пугаешь ты. Очень пугаешь. Твой дар очень опасен. Ты посмотри на себя. Ты выглядишь как… Дядя Слава сказал…
— Его больше нет.
— Что?
— Когда я вчера пошел к нему, его уже вынули из петли и несли к машине «Скорой помощи».
— Мне очень жаль. Он был такой веселый, к Машеньке своей собирался…
— Это его жена. Она умерла сорок лет назад.
Они сидели и смотрели на гранитное надгробие. К ним подскочил Егор.
— Анжел, иди, а то отец пеной изойдется. Бог ты мой, какие нервы надо с этим человеком! Бедная наша мама.
— Сейчас. Ты не мог бы нас оставить на минутку?
— Бог ты мой, разумеется. — Егор отошел на такое расстояние, чтобы и ему было слышно. Анжела не придала этому значения и продолжила:
— Максим, нам надо пожить какое-то время отдельно. Мне надо успокоиться.
— Ладно, звони, если что. — Бабурин встал и подал руку Анжеле. Она положила в его ладонь свою и улыбнулась:
— Правда?
— Конечно. Мне тут тоже надо разобраться кое с чем.
Похоже, последних слов Анжела не услышала. Она встала и поцеловала в небритую щеку мужа.
— Эй! — Егор подошел к ним. — Бог ты мой, ты же не хочешь, чтобы батя здесь монтировкой размахивал? Поторопись.
— Ну, пока? — Анжела медленно, спиной, начала отходить.
— Пока. — Макс все понял: она его боялась и сейчас все делала для того, чтобы не разбудить в нем этот дар или проклятие. Как ни крути, Анжела боялась его.
* * *
Максим снова сел за столик. Он смотрел вслед уходящей любви.
— Бог ты мой, не все еще потеряно? — О присутствии шурина Макс совсем забыл.