К тому же он сопел и хрюкал, как раненый кабан, когда занимался сексом. Но выбора у Леси не было. Секс с начальником был добровольно-принудительным, как субботник на день рождения Ильича. Леся отпахала этот субботник не зря. Она узнала одну небольшую тайну шефа. Он был фетишистом, или как это еще называется. Леся была далека от этого, но то, что она осталась в тот день без трусиков, — факт. А может, он их по ночам надевает и бегает по дому? В конце концов, у каждого человека есть бзик. Вот как, например, у Леси. Она посмотрела на фотографии, разложенные на столе. При каждом знакомстве с парнем она просила у него фото. Не могла же она забирать у мужиков трусы. Хотя… Может, попробовать?
Она мысленно представила, как освобождает полку за полкой от своих вещей и складывает туда мужские плавки, семейники и боксеры. Леся улыбнулась. Нет, фотографии все-таки компактней. Тем более у нее есть шанс оставить один снимок. Навсегда. Пора прекращать эту чехарду. Игорь любит Лесю, Леся любит Максима, Максим любит Анжелу, а Анжела… Леся знала, что Анжела не простит супругу измены, но то, что она так быстро найдет утешение в лице бывшего одноклассника… Тут Леся вдруг поняла. А что, если и Олег дружил с Максимом не просто так? Возможно, он, как и Леся, хотел быть ближе к любимой? Так оно и лучше. Все счастливы, всем хорошо.
А хорошо ли? Предчувствие? Кто его знает… Может, обычная женская интуиция? Леся чувствовала — что-то не так. Что именно, сказать она не могла. Нет, конечно, ей приходило в голову, что Макс может как-то отреагировать на эту лажу, но все-таки… Все-таки Леся надеялась оставить в своем альбоме лишь одну фотографию. И это будет фото Максима Станиславовича Бабурина.
— По пятьсот, — не задумываясь, ответил Женя.
Пинчук достал калькулятор. Подсчитал. Поднял глаза на Женьку.
— Сколько ты брал аванса?
Максим был уверен, что такой человек, как Пинчук, не просто помнил все цифры наизусть, но еще и записывал их. А сейчас просто проверял Женю.
— Четыре тысячи. — Женя сверялся с записями в блокноте.
Пинчук нажимал на кнопки калькулятора. Решение давалось с трудом, даже с помощью чуда электроники. Либо просто Пинчуку не нравилась полученная сумма. Наконец он смирился с результатом и озвучил его.
— Сорок четыре тысячи. — Отсчитал восемь пятитысячных и четыре тысячных купюры. — Все, можешь сегодня же уезжать. — Протянул деньги Евгению. — Вернее, чтоб через полчаса тебя здесь не было.
Максим все это время молча стоял и наблюдал за расчетом Женьки Валуева.
— Мне бы домой съездить, — подал он голос.
— Максим, ты же здесь дня три…
— Я боюсь, что у меня дома что-то случилось. Жена не отвечает на звонки.
— Да ладно тебе.