— Давайте по порядку. Попейте еще водички. Давайте. Кто-то умер? — навскидку спросил он.
— Да.
— Хорошо.
Женщина дернулась.
— Извините; я о том, что мы выяснили наконец, что случилось. — Макс покраснел.
— Умерли, — выпалила теща и замолчала, будто все и так понятно.
— Кто? — терпеливо спросил Максим.
— Тамарка с Андрюхой! Они сгорели! Ночью!
— А кто это? — Максим не понимал, о ком говорит теща.
— Максик, это же те, которые убежали с дачи.
Максим встал и налил воды. Теперь Нина Федоровна не выглядела расстроенной. Наоборот даже. Он подал ей чашку. Она приняла и заговорила так, будто и не захлебывалась пять минут назад.
— Помнишь, ты тогда сказал, что деньги им на похороны?
Максим не помнил, но кивнул.
— Видишь, как получается? Боком им мои денежки вышли.
— Рад был помочь, — едва слышно произнес Макс.
— Что?
— Я говорю: вам не жалко их?
— Кого? Тамарку-то? Конечно, жалко. Знаешь, какая она была?
Началось… Следующие минут сорок Максиму пришлось выслушать воспоминания о молодости тещеньки и былой красоте и порядочности Тамарки.
— Я понимаю, что, возможно, отсюда — из студии — мы мало чем сможем помочь людям, оказавшимся в заложниках. Но… Как психолог, что бы вы могли сказать нашим зрителям?
— Ну, в первую очередь я хотел бы напомнить, что заложник — это человек… — Психолог взял стакан с водой и сделал глоток.
«Да ну! Неужели человек?» — мысленно измывался Максим над болтунами. Его раздражали такие люди — сейчас он пытается найти компромисс между террористами и заложниками, а завтра становится правозащитником и защищает права бандитов и убийц.
— Это человек, оказавшийся во власти террористов. И поэтому его личная безопасность зависит от поведения во время захвата и после него. В момент захвата террористы действуют бесцеремонно, даже жестоко.
«Вот те раз! А я-то грешным делом подумал, что они с букетом роз и с улыбкой на небритой морде приходят!»
— Некоторых людей в подобном положении охватывает приступ клаустрофобии. Необходимо стойко перенести все неудобства, помня, что ситуация эта временная. — Человек замолчал и сложил перед собой руки, одна на другую.
«Тебя бы, сука, запихнуть в такую временную ситуацию!»
Диктор подождал еще немного и, поняв, что психолог высказался, произнес:
— Ну что ж, это была весьма полезная информация, а мы будем держать вас в курсе. Оставайтесь на Первом.
Макс забыл, что собирался сделать. Он отстраненно смотрел куда-то за телевизор. Максим относился к таким происшествиям очень чутко. Бомбардировка Югославии, разрушение башен-близнецов в США, захват детей в Беслане, даже казнь Саддама Хусейна оставили в душе черный отпечаток. И все по причине жизненной несправедливости. Конечно, по его мнению.
Странные мутные воспоминания из детства не дали глубоко осмыслить чудовищность конфликта заложников и террористов…
* * *
Максим подошел к стенке, посмотрел на полку.