Все громко и весело рассмеялись.
45. Собеседование
На своей свадьбе Дмитрий познакомился с двоюродным братом Оли – Романом Захаровичем Шатковым.
Это был худощавый черноволосый мужчина лет сорока. Говорили, он пишет диссертацию по автоматизации тепличного производства и имеет несколько десятков изобретений по этой тематике. Кроме того, он так же, как и Оля, увлекается поэзией и посещает вместе с ней литературный кружок.
Одно время Роман совсем было собрался переходить из НИИ на завод, в отдел Юрия Петровича, но собеседование с будущим начальником оставило у него в душе горький осадок. Романа прямо-таки шокировало тогда поведение Симагина. Он, кипя от негодования, всё пытал сестру – как же могло получиться, что такой бездарь уже много лет возглавляет большой коллектив. Оля отмахнулась тогда от него дежурной фразой, что, мол, пути Господни неисповедимы. И больше он от неё ничего не добился…
И лишь спустя полгода Роман случайно узнал, что Симагин, оказывается, очень гордится своей «новой системой» подбора кадров. И более того, предрекает ей большое будущее. Суть этой системы весьма проста. Не забывая ни на минуту, что кадры куют успех, Юрий Петрович скрупулёзно отрабатывал процедуру собеседования с новичками. А с некоторых пор она даже приобрела форму тестов. При этом вопросы задавались самые различные. Однако где-то в середине беседы обязательно задавался, казалось бы, самый естественный и невинный вопрос: «А как вы проводите своё свободное время?» Если испытуемый говорил, что он много читает; что-то коллекционирует, например, этикетки спичечных коробок или составляет гербарии засушенных бабочек и тому подобное, то он, как правило, не принимался на работу. И наоборот, если претендент, к примеру, водит машину и умеет её ремонтировать; оформляет заявки на изобретения, имеет связи в сфере торговли, то при условии наличия других необходимых (в том числе, конечно, и деловых качеств) обязательно принимался на работу в отдел.
«Мы живём в такую эпоху, – любил повторять Юрий Петрович, – когда и хобби сотрудника должно приносить начальнику какую-то выгоду. Я уже не говорю о необходимости максимальной отдачи на работе – это само собой разумеется. Если бы у нас была такая же интенсификация труда, как, например, в Японии, то мы бы с вами как сыр в масле катались. При этом нужно правильно загружать людей. Один может тянуть за двоих-троих, а другой – хоть и из кожи вылезет – но не выдаёт и половины нормы. Третий всё время сидит на больничном, четвёртый просто сидит в отделе для моих спецзаданий. Ибо в технике он ноль… Но если сотрудник не может как следует проявить себя на работе – серого вещества в мозгу не хватает, – то пусть хотя бы компенсирует этот свой недостаток каким-то полезным (для меня лично, конечно) хобби и на работе, и после работы. Главное же в том, чтобы каждый работник понимал, что он должен приносить какую-то пользу и обществу, и начальнику. Вот тогда у нас в отделе будет полная гармония…»
Такими или примерно такими мыслями и высказываниями постоянно тренировал свой мозг Юрий Петрович Симагин. И при этом всемерно и весьма энергично проводил их в жизнь.
Дмитрию удалось уединиться и поговорить с Шатковым только тогда, когда гости уже начали расходиться. Роман Захарович обещал помочь своему новому знакомому в работе над диссертацией.
«Ведь как-никак уже около десятка лет корплю над своей сельскохозяйственной темой. Опыта сам поднабрался и смогу теперь предостеречь тебя от моих ошибок», – сказал он Дмитрию на прощание.
46. У машинистки дома
Роман вышел из дома и осмотрелся. По телефону ему подробно объяснили, как добраться до места. И вот сейчас он ищет глазами третью башню от дороги. Наконец он сориентировался и быстрым солдатским шагом направился к нужному дому. В последний раз вынул из кармана записку с адресом и внимательно прочёл её несколько раз, запоминая номер дома, корпуса и квартиры.
Выйдя из лифта, он сразу же увидел квартиру №54. С этой квартирой у него возникло сразу несколько ассоциаций. Первая – много лет он жил в доме с этим номером на старой квартире; вторая – почти два десятка лет проработал в отделе 54; третья – именно столько изобретений у него было на сегодняшний день.
Роман не сразу нажал кнопку звонка. Он стоял перед дверью и пытался предугадать, как выглядит женщина, согласившаяся печатать его диссертацию. «Хорошо бы, если она оказалась блондинкой с голубыми или ещё лучше – с зелёными глазами (люблю всё необычное). И была бы не старше тридцати – тридцати пяти лет, то есть несколько моложе меня. Если верить телефону, то голос у неё молодой и задорный. Однако вместе с тем и грудной, как у какой-то знаменитой певицы, фамилию которой он сейчас никак не мог вспомнить. Но главное – чтобы она не была высокой и сухопарой. Короче, чтобы не была похожа на тех долговязых девиц с мальчишеской фигурой, которые вроде бы считаются теперь модными, но на него всегда действовали отталкивающе. Желательно было бы также, чтобы она не содрала с меня слишком много. Правда, мой протеже говорил, что лишнего его знакомая не берёт. Весь вопрос в том, что под этим понимать… Ну да ладно, что будет, то будет», – подвёл он итог своим размышлениям и нажал кнопку звонка.
За дверью сразу же послышался собачий лай и торопливые шаги. Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы белый пудель мог прошмыгнуть в образовавшуюся щель. Он моментально завертелся у ног незнакомца.
– Эдиль, ко мне! – приказала хозяйка, открывая дверь настежь. – Проходите, пожалуйста, – обратилась она уже к гостю.
Роман поздоровался и вслед за хозяйкой пошёл по длинному полутёмному коридору.
«Кажется, мои надежды не оправдались, – делал он на ходу первые выводы. – Волосы и глаза неопределённого цвета, рост выше среднего, предельно худая, на вид можно дать лет сорок с хвостиком…»
– Давайте-ка я вам помогу, – сказала женщина своим грудным голосом, принимая из его рук пальто. – Обувь можно не снимать, – продолжала она, видя, что гость начинает развязывать шнурки ботинок.
– Благодарю вас, – ответил Роман и вслед за ней прошёл в небольшую светлую комнату. В углу мерцал экран цветного телевизора. Посередине комнаты стоял журнальный столик в окружении трёх массивных кресел.
– Садитесь, пожалуйста! – показала хозяйка на одно из них.
Роман удобно расположился в кресле, положил на колени портфель и вынул из него зелёную папку. Собачонка сразу же запрыгала перед ним, пытаясь ухватить зубами тесёмки папки.
– Какая нетерпеливая, – улыбнулся он. – Прямо прелесть!
– Эдиль, на место! – приказала хозяйка, и собачонка прыгнула на тахту, положив голову ей на колени.
Роман смотрел сейчас на эту преждевременно увядшую, уставшую от жизни женщину и вдруг загадал: «Если она начнёт зондировать моё семейное положение, значит, с защитой всё будет о'кей…»
И действительно, он услышал первый её вопрос:
– У вас, наверное, большая семья? Трудно совмещать домашние заботы с работой над диссертацией?
Роман невольно улыбнулся и вдруг совершенно неожиданно для себя соврал:
– Нет, я один как перст…
И в тот же миг он уловил в её глазах – впервые за весь разговор – проблески какого-то к нему интереса…
47. Семейные будни
Домой Роман вернулся к обеду.
Жена открыла ему дверь и сразу же пошла на кухню, из которой послышался вопрос сына:
– Папа, ты купил мне тетрадь?
– Общих тетрадей в магазине не было, – соврал Роман, только сейчас вспомнив о заказе Лёни. – Если хочешь, я отдам тебе свою амбарную книгу. Она тебе как раз под песенник подойдёт. Вот только вырву из неё несколько листов…
– Нет, мне нужна новая тетрадь, – обиделся сын. – Так и знал, что не купишь!