Итак: неделю назад толпа в несколько сотен человек, состоявшая главным образом из подростков и солдат местного гарнизона, прошла, через весь Ло-Янг, круша по пути все иностранное. Увы, мой друг, я вынужден вам сообщить, что ваше имущество весьма пострадало от рук этих безумцев. Они ворвались в ваш особняк и долго там бесновались. В основном уцелели лишь вещи китайского происхождения, среди них – два льва из нефрита, несколько керамических безделушек и – вот удача! – почти вся коллекция музыкальных инструментов. Я не придумал ничего лучшего, как отправить все это вам под наблюдением двух университетских работников, снабженных внушительной подорожной и сопровождаемых попутными офицерами трибунала. С ними же посылаю и кое-что из вашей домашней лаборатории. Стены ее оказались столь прочными, что погромщики не дали себе труда их ломать. Зато фонарь главного вестибюля они отделали так, Что пришлось отдать его в переплавку – рабочим с улицы Слепого Певца.
Дым плотным облаком застилал горный кряж, в воздухе витал запах гари. Сен-Жермен стоял на обновленной стене крепости Мао-Та и смотрел в желтоватую, полускрытую серым маревом даль.
– Что-нибудь видно? – спросил стражник, дежуривший у ворот.
– Пока нет,- прозвучал ответ, и лицо наблюдателя помрачнело.
– Еще рановато,- утешил стражник.- Ю А сказал, что они могут не вернуться и к вечеру.
Если они вообще вернутся, подумалось Сен-Жер-мену.
– Военачальница Тьен говорила другое,- пробормотал он.
День обещал выдаться жарким, хотя в нарастающем зное не ощущалось угнетающей духоты, присущей разгару лета. Галька в свежевырытом вокруг крепости рву посверкивала под солнечными лучами.
– Когда ты пойдешь отдыхать? – поинтересовался охранник. Инородец торчал наверху с тех самых пор, как ополченцы выступили в поход, а это было еще до рассвета.