— Его не вынуть без операции.
Испуганная и злая, я повернулась к нему.
— И зачем ты засунул его в меня? — закричала я.
— Я не…
— Засунул! Это твой камень, и ты знал, что произойдет! Он зачаровал меня, а теперь его не вынуть, а я не хочу его!
— Но во сне…
— Черт с тобой и твоим сном! — Яркие призраки камня подожгли мою ярость как огнивом.
Я подняла руку и изо всех сил ударила Колдуна по губам.
«Джесси!» — крикнул Пал.
От удара Колдун покачнулся, из губы потекла кровь. Он попытался схватить меня за руку.
— Подожди…
Я шагнула вперед и ударила его коленом в пах. Колдун охнул и согнулся от боли. Я ударила его ногой в голову, отчего он упал, и свалилась на него сверху, в слепой ярости колотя по голове. Почувствовала, как сломался от удара кулаком его нос. Кровь залила лицо и халат.
«Джесси, стой!» — пищал Пал, цепляясь за мой воротник и стараясь уклониться от защитных взмахов Колдуна.
Когда я не послушалась, он изо всей силы укусил меня за ухо.
— О черт! — Я принялась сдирать Пала с воротника.
Колдун воспользовался моментом, опрокинул меня на бок и заломил за спину руку. Я ругалась и выкручивалась, но он силой поставил меня на колени.
— Остынь! Прекрати! Фу! — строго сказал он. — Ты сломала мне нос.
— А во сне ты этого не видел? — рявкнула я.
— Видел.
«Джесси, успокойся же! — умолял Пал. — Ты делаешь только хуже».
Меня затрясло.
— Что ты засунул мне в голову?
— Драться не будешь? — спросил Колдун, встряхивая меня.
— Не буду, — согласилась я, без сил опускаясь на пол.
Он отпустил меня, вытащил из левого кармана джинсов мятый голубой платок и осторожно высморкал кровь.
— Мне нужна Опал, пусть вылечит. Подожди здесь. Ничего не трогай.
Он вышел из кладовки, а я попыталась размять пальцы, запястье и руку. Костяшки распухли и покраснели, несмотря на занятия борьбой. В надежде, что давление не даст руке распухнуть, я натянула перчатку. Потом поморгала, сменив несколько ракурсов, пока комната вокруг не стала выглядеть обычно.
«Ты могла бы вести себя и получше, — сказал Пал. — Я понимаю, что камень и заклятие на нем тебя напугали, но у нас не так много союзников. Лучше не набрасываться на них».
— Я знаю. Извини. Не понимаю, что на меня нашло.
«Лучше извинись перед Колдуном, когда он вернется».
— Извинюсь. — От камня по голове по-прежнему расходились волны почти боли. Я прижала его рукой, чтобы они остановились, но ничего не помогло. — Что это такое? Он собирается выесть мне мозги и править мной?
«Судя по всему, это окулярис. Столетия назад, когда люди часто теряли глаза, их было довольно много. Тогда было гораздо дешевле купить подержанный окулярис, чем искать лекаря. Наиболее распространенные виды заменяют обычное зрение; переключение ракурсов сделать труднее, и стоят такие камни намного дороже. Обычно на них не накладывают заманивающее заклинание, тем более способное обмануть опытных Талантов. Это меня волнует», — признался Пал.
Я нажимала на глаз в надежде, что он перестанет жужжать.
— Как думаешь, его сделали с заклятием или наложили позже?
«Не могу сказать. Боюсь, что я недостаточно осведомлен об окулярисах».
Я ждала Колдуна, чтобы узнать, как и откуда он достал окулярис.
— Он сказал, будто сразу понял, что камень не для него, а для одноглазой девушки. Это метафора или нет? Или он имел в виду, что купил его двенадцать лет назад, когда я еще не переехала сюда, и знал, что камень для меня?
«Я теряюсь в догадках, — ответил Пал.