В руках он держал глиняный горшок с двумя тощими веточками марихуаны. Он трепетно поставил его на пол.
— Сделай так, чтобы она выросла, — сказал Кай.
— Погоди, может, ты сначала покажешь мне мансарду?
— Либо покажи, что умеешь, либо плати деньги, — вмешался Микки. — И я не уступлю свою очередь на мансарду, если мне не понравится твое вуду.
— Ладно. Я выращу ваш цветочек, но больше вы ничего не получите, пока я не увижу комнату.
«У тебя нет поноса?» — спросила я Пала.
«Что? Нет, — ответил он. — Откуда внезапный интерес к моему пищеварению?»
«Потому что мне нужно удобрение для начала заклинания, и я не заслужу авторитета, если попрошу у Кая синтетическое. Так что мне нужны твои экскременты, но только не жидкие».
«Вот как!» — он забрался мне на плечо.
Я подставила под его зад ладонь, и хорек незаметно наградил меня маленькой теплой лепешкой.
«Мы так близки», — сказал Пал.
«Заткнись и возвращайся на кресло, умник. — Я протянула сложенную чашечкой ладонь к горшку. — Мне нужно сосредоточиться, я давно этого не делала».
Пал запрыгнул обратно на подлокотник.
— Итак, — произнесла я. — Поклянитесь, что все, что сейчас произойдет, останется между нами. Вы никому не расскажете.
Студенты переглянулись и с сомнением пожали плечами.
— Как скажешь, — согласился Микки.
— Мне нужно более формальное согласие. Поднимите правую руку и скажите: «Я не буду говорить об увиденном волшебстве». На счет «три»…
После отсчета они нехотя подняли руки и повторили клятву. В конце я произнесла древнее слово, обозначающее «связать», и в комнате на миг похолодало, когда заклятие вступило в силу. Теперь они даже если захотят, то не смогут рассказать о магии посторонним.
— Спасибо, ребята.
Я закрыла глаз и сфокусировалась на более сильном из ростков. Он страдал от недостатка питания и воды; более слабое растение уже умерло бы неделю назад. Несмотря на любовь к выращиванию определенных цветочков, от заботы Кая умерли бы даже сорняки.
Я начала заклинание, призывая деревья и кусты рядом с домом помочь их дальнему родственнику вырасти большим и сильным. Древние, чужие слова «расти» и «плодоносить» сами срывались с моих губ.
Лепешка Пала нагревалась в моей ладони, пока не лопнула со звуком хлопушки. Через секунду студенты удивленно вскрикнули, а глиняный горшок со звоном раскололся. Череп пронзила резкая боль. Я прервала заклинание и открыла глаз.
Хилый росток превратился в куст семь футов высотой. Вокруг мощного клубка корней лежали осколки горшка.
— О-го-го! — сказал Патрик. Недоверие сползло с бледного лица. — Ты не ведьма, ты богиня марихуаны.
— Богиня марихуаны, выходи за меня замуж, — со слезами на покрасневших глазах предложил Кай.
— Очень трогательно, Кай, но я не могу. Я уже помолвлена. Теперь я могу посмотреть комнату?
Я подхватила Пала и стакан, и Кай провел меня в душную мансарду. Там пахло плесенью и носками. Комната оказалась небольшой, двадцать на девять футов. Пол покрывал ковер модной в семидесятых годах зеленой расцветки в пятнах неизвестного происхождения. Повсюду валялся мусор и пустые пакеты из-под молока, оставшиеся от предыдущего жильца. Изначально белые стены пестрели царапинами и пятнами. Заметная полоса от осевшего никотина обрамляла покрытый потеками потолок. В скаты крыши были встроены квадратные слуховые окна в шесть футов, левый проем переделали в ванную комнату с пристроенными по бокам узкими шкафами. На дальней стене тоже имелось окошко; если открыть их все, мне не придется волноваться из-за газовой плиты.