Куперу пришлось сделаться невидимкой, а я наспех натянула джинсы, но сумела с извинениями впустить даму прежде, чем ситуация стала критической.
На тротуаре хихикала и обнималась юная парочка. На меня внезапно накатила депрессия. Богемный шарм кафе перестал на меня действовать.
Пирожное мне принесли в застегивающемся пакете. Я вынула его оттуда и засунула пакетик в карман. Мы с Палом закончили есть и вышли в поисках нужного автобуса. К жилому центру Леннокс мы подъехали чуть позже семи вечера.
— Так у тебя появились идеи, как пробраться за сферу анафемы? — спросила я Пала, когда мы направлялись через полупустую парковку к большому кирпичному супермаркету.
«Мне пришло кое-что на ум. Это разновидность исчезающего снадобья. Когда ты его выпьешь, оно выведет тебе из фазы этого измерения, и ты сама, и все, что на тебе надето, станет невидимым и нематериальным. Но на машину или лошадь, если сидеть верхом, оно не подействует. Снадобье позволит пройти незамеченным сквозь любую преграду, что обычную, что магическую, разве что ограждающую сферу высокого уровня ему не одолеть. И большинство ингредиентов достаточно универсальны».
— Их можно найти в супермаркете? — спросила я.
«Большую часть — да, а остальные мы поищем позже».
— Так в чем минус?
«Потребуется двенадцать часов, чтобы его сварить, еще два часа на заклинание, и снадобье надо выпить в течение суток, иначе оно испортится. И эффект длится недолго».
— Сколько?
«Две минуты, — признался он. — Если варить восемнадцать часов и читать заклинания три часа, то можно получить три минуты».
— А для часа исчезновения его надо варить две недели? Ого! Неудивительно, что я никогда раньше о нем не слышала. А побочные эффекты у него есть?
«За исключением вероятности, что снадобье не сработает, побочные эффекты включают в себя тошноту, рвоту, диарею, дезориентацию, смерть или увечье в случае материализации внутри плотного объекта, а также болезнь или смерть в случае заражения хантавирусом или бубонной чумой».
— Хантавирус? Бубонная чума?
«По рецепту требуется свежая крысиная кровь. Некоторые волшебники не кипятят снадобье до температуры, убивающей бактерии».
— Чудесно. Постарайся поймать здоровую крысу, хорошо?
«А почему ты думаешь, что крысу буду ловить я?» — возмущенно спросил Пал.
— Ты же хорек. Ловить грызунов твоя обязанность.
«Точно. Я просто пытаюсь забыть об этом аспекте моего воплощения. Когда я был медведем, я в основном питался рыбой и фруктами. Гораздо лучше крыс».
«А что ты ел раньше? В своем настоящем теле?» Мы зашли на тротуар; навстречу двигались две женщины с коляской.
«Я был вегетарианцем, — ответил он. — Но разница между животной и растительной пищей не так очевидна в моем мире».
«Как это?»
«Наши растения могут выкопаться из почвы и сменить место, если им не нравится то, где они растут. Некоторые обладают разумом. Такие я старался не есть».
«О! Я думаю, они оценили такую заботу!»
Мы подошли к входу в «Таргет», и двери автоматически распахнулись передо мной. Крупный охранник в черной форме с грязными короткими волосами и «полицейскими» усиками оскалился на меня со своего места у красных пластиковых тележек. От него пахло чесноком и недружелюбием, и он показался мне знакомым.
— Эй, сюда нельзя со зверьем!
— Это служебное животное. Федеральные законы разрешают проводить их в общественные места.
— Да ну? Докажи. — Охранник вызывающе скрестил руки на груди.
— Ты когда-нибудь слышал о законе о защите прав инвалидов? — И тут я его узнала.