Таковы правила, я ничем не могу вам помочь.
Я сказала спасибо, повесила трубку и опустила голову на руку.
«Плохие новости?» — спросил Пал.
— Если я верну Купера, ему придется поменять условия своих контрактов, — горько произнесла я.
«Может кто-нибудь дать тебе взаймы на время?» — спросил Пал.
«Ну, остается Колдун, — в ответ подумала я, — но раз он не связался со мной после того, как мы пропустили ужин в „Панде“, то, скорее всего, старается держаться подальше от происходящего».
И тем не менее я набрала его номер. Мне ответил записанный на пленку женский голос: «Номер, по которому вы звоните, отключен…»
Я повесила трубку, ощущая, как нарастает тошнота.
«Ты можешь открыть зеркало в доме Колдуна?» — предложил Пал.
Я покачала головой.
«Они с Купером отказались от зачарованных зеркал. Говорят, что они легко прослушиваются другими Талантами».
«А разве телефон нет?»
Я пожала плечами. «Мы выбираем то, что нам нравится. Мобильными телефонами легко пользоваться, и на карманном зеркале не послушаешь музыку. По крайней мере, ни Куперу, ни Колдуну такое заклинание не удавалось».
Я посмотрела вниз. Договор и перо мистера Джордана лежали в нескольких дюймах от моей левой кроссовки. С долгим грязным ругательством я схватила пергамент, скомкала и швырнула что есть силы в другой конец комнаты.
— Вот ведь чертовщина, — пробормотала я, сдерживая слезы.
«Не все так плохо, — утешил меня Пал. — Если верить Бо, у тебя есть шесть недель до выселения».
— Наверное. — Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. — Но поскольку мистер Джордан по доброте своей сделал из меня мелкого воришку с судимостями, не думаю, что мне удастся найти работу в ближайшее время. И отец — то есть отчим — ни за что на свете не одолжит мне денег. Так что выселения мне не избежать.
«Но ведь дом в лесу принадлежит Куперу?» — спросил Нал.
«Да, — подумала я. — Он получил тогда кучу денег за экзорцизм в Кливленде».
«Так что в худшем случае ты можешь переехать туда».
«Да, если только все наши вещи туда влезут. У меня совсем плохо с архитектурными заклинаниями, мне не удастся его расширить».
«Ну давай посмотрим дом и померим. Уверен, что с нужными заклинаниями тебе все удастся туда вместить».
Пал забрался мне на плечо, и мы поднялись на второй этаж. Стальная дверь, которая вела в дом, располагалась в стене между спальней и ванной — огромная красная и совершенно не к месту. Я остановилась. Купер всегда скрывал ее, когда мы выходили из дома, на случай если неожиданно нагрянут ремонтники.
«Он точно спрятал ее перед уходом», — просигналила я Палу.
«Я тоже уверен. — Пал принюхался. — Что-то горит».
Я подошла к двери и приложила ладонь. До меня донеслись запахи горелого дерева и металла. «Сталь теплая».
Приготовившись к худшему, я произнесла слово-ключ. Дверь распахнулась; за ней меня встретили дымящиеся доски и опаленные камни. От дома Купера не осталось ничего, кроме камина и трубы. Должно быть, огонь был очень сильный, но он почему-то не перебросился на сосны во дворе.
Ясно, это вовсе не несчастный случай и не акт вандализма. Купер тщательно заговорил дом от огня. Только сильный волшебник мог победить его заклинания.
Я тупо смотрела на оставшийся от нашей библиотеки пепел. У меня закружилась голова, и я упала на колени.
— Боже мой! Среди этих книг были рукописи древнее Моисея. Других экземпляров просто нет.
«Не думаю, что они сгорели, — заявил Пал.