И да, мне бы хотелось выбраться отсюда. Я найду тебе шкуру».
Он спрыгнул с машины и побежал по траве к тому месту, где Смоки превратился в дракона.
Я последовала за ним, и вскоре мы насобирали полную горсть шерсти и окровавленных обрывков шкуры. Я очень пожалела, что не взяла с собой никакого дезинфицирующего средства.
Мне никогда не доводилось делать управляющих заклинаний, да и Купер на моей памяти занимался ими всего пару раз. В теории все выглядело достаточно просто: надо проникнуть в голову контролируемого существа и взять управление на себя.
Да уж. Не сложнее, чем проломить кулаком кирпичную стену. Черт побери!
Я брезгливо сжала в кулаке шкуру и бросила взгляд на сидящего на столике Пала.
— Если я вдруг начну лаять, не вздумай надо мной смеяться.
«Боже упаси», — ответил он.
— Ладно. — Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза.
Начала с простого ясновидения, попросив оставшийся в шкуре и крови дух привести меня к Смоки. Палимпсест не соврал насчет того, что облик собаки служил лишь маскировкой; хотя кровь и плоть были настоящими, духа в них оказалось не больше, чем в забытой хеллоуиновской маске. Я сосредоточилась на слабом, более темном и чуждом присутствии, что эфиром клубилось вокруг клеток.
Слово «охота» на древних языках, от которых не сохранилось даже названия, несколько раз сорвалось с моих губ. Я скорее почуяла, чем увидела, как Смоки стоит на пустынной улице и изрыгает пламя.
И тут я узнала его настоящее имя, подлинную сущность. Киоталахий, слуга огня.
— Да сбудется! — выкрикнула я на древнем, тайном языке Смоки.
Я почувствовала, как проникаю в его чешуйчатую кожу, перепуганный ум. Ощущения терялись в лавине информации, поступающей от лишнего десятка ног и сотни глаз.
Я не могла контролировать его, потому что не могла понять. Огонь погас, и Смоки споткнулся.
И тут я заметила темную, искаженную тень. Я не могла сфокусировать фасетчатые глаза Смоки и разглядеть, что это такое.
Искореженное существо кинулось на меня. Я почувствовала режущую боль в горле и животе. Существо проникало в меня, и я не могла остановить его…
Я разорвала связь и рухнула на траву.
— О черт! — выдохнула я, поднимаясь на колени. — Я все испортила. Все испортила…
«Что случилось?» — спросил Пал.
— Там было
По лужайке пронесся порыв пахнущего серой ветра. В его дуновении трава и деревья утратили цвет. Под пустым белым небом мир внезапно показался вырезанным из выцветшей кости.
«Вот сейчас он убил Смоки, — произнес Пал. — И теперь меняет реальность внутри ограждающей сферы».
Только сейчас я начала понимать, что увидела внутри дракона.
— Он не собирался причинять нам зло — он хотел убить проникшего через портал демона, но мы казались ему чужими, он просто не мог понять, что мы его друзья. О черт!
После смерти демона Смоки наверняка успокоился бы, и я даже не сомневалась, что без моего вмешательства демон точно умер бы.
Мне захотелось заплакать.
«Он ранил демона?» — спросил Пал.
— Наверное. Он сжигал его огнем. Но у демона оставались силы, чтобы разорвать Смоки.
«Будем надеяться, что демон все же ослаб. Ведь ты и сама понимаешь, что нам предстоит сделать».
Нам придется закончить то, с чем не сумел справиться сильный, устрашающий даже на вид Смоки: убить демона. И надеяться, что он не убьет нас первым.
Что-то укусило меня за палец; я дернулась, когда поняла, что это трава.