«Возможно, эта Селестина и стерва, – подумал Оливер, вспомнив нелицеПРИЯТНЫЕ отзывы её бывшей хозяйки, – но голосок довольно ПРИЯТНЫЙ.»
…Как только детектив увидел бывшую служанку, он сразу понял, что его холостая жизнь подошла к концу. К чести Селестины следует признать, что она это тоже поняла.
Во время допроса (точнее, опроса) детектив задавал много вопросов – о самОй Селестине, её жизни, характере, вкусах. Девушка прекрасно поняла, что эти вопросы никак не связаны с похищением Брайана, но с удовольствием отвечала на них.
– А каким тоном мистер Макензи сказал свою «историческую» фразу? – вдруг спросил Оливер.
– Ну, таким… немного злым, немного смешным…
– Саркастическим?
– Вот-вот! Именно! – обрадовалась Селестина.
В конце встречи Оливер, смущаясь, произнёс:
– Мне хотелось бы встретиться с Вами, мисс Голдинг, не в связи с похищением Брайана.
– Свидание, что ли? – улыбнулась приглашаемая.
– Ну, … где-то… да!
– Вообще-то, я очень занята, – ответила… временно безработная (!), – но… пожалуй, можно.
«Успехи в личной жизни» не отвлекли детектива от работы. Не надеясь на успех, он попытался разыскать Рамси и Глэдис. Эта попытка чуть было ни увенчалась успехом, но всё-таки не увенчалась.
Выяснилось, что отец и дочь Макензи ещё совсем недавно жили, никого не таясь, под своей настоящей фамилией недалеко от особняка Гарвеев.
Третьего августа (то есть в день похищения Брайана!) они съехали с квартиры и удалились в неизвестном направлении. Оливер опросил соседей и выяснил, что в тот злополучный день почти сразу после бегства неверного супруга к Рамси и Глэдис приходи какой-то человек. Детектив предъявил несколько фотографий и соседи безошибочно выбрали из них фото Джорджа Гарвея.
Тем временем полиция обнаружила на берегу Темзы одежду и документы на имя Джорджа Гарвея. Видимо, он утонул, купаясь.
Узнав эту печальную новость, Энн долго рыдала – она всё ещё любила своего преступного и к тому же неверного мужа.
Оливер попытался утешить вдову:
– Понимаю, миссис Гарвей, что Вам сейчас не до книжек, но в пьесе русского классика Льва ТолстОго «Живой труп» описан похожий случай. На берегу реки нашли вещи и документы. Обладателя документов признали утонувшим. Но потОм оказалось, что он специально инсценировал своё утопление. Поэтому я поверю в утопление мистера Гарвея только после обнаружения его тела. Но Вы можете смело выходить замуж. Если впоследствии «утопленник» «оживёт», Ваш брак с ним будет расторгнут, а беглец изолирован от обманутого им общества! Заодно и похищенный по его наводке Брайан будет Вам возвращён.
Глава 4
Энн промолчала, но через полгода последовала полезному совету детектива. Она вышла замуж за недавно овдовевшего депутата парламента от консервативной партии Чарльза Мортона и взяла его фамилию.
Имя преступника Джорджа Гарвея не должно было упоминаться в этой семье. Поэтому Чарльз Мортон усыновил Томаса Гарвея и дал ему свою фамилию. Энн в свою очередь усыновила Николаса Мортона, сына Чарльза от первого брака.
Всё это время детектив Оливер Уэйн не дремал. Он понимал, что Джордж Гарвей организовал похищение Брайана ради счастья своего родного сына Томаса. Убивать Брайана не было смысла. Достаточно подкинуть его в приют, желательно подальше от Лондона.
Детектив объездил все приюты Англии и собрал данные обо всех мальчиках, поступивших в эти заведения 3-го августа и позже. Затем он встречался с приёмными родителями малышей. С их согласия (а если те упорствовали, то хитростью без их согласия) он получал отпечатки пальцев усыновлённых малышей. Заодно получил отпечатки пальцев никем не усыновлённых.
Вся эта титаническая работа оказалась бесполезной. Ни одни отпечатки пальцев не совпали с отпечатками пальцев Брайана Гарвея. Оливер тяжело переживал свою неудачу. Его печаль по мере сил развеивала сперва невеста Селестина Голдинг, затем супруга Селестина Уэйн, а через год ещё и голубоглазая малютка Мэри Уэйн.
Разумеется, Оливер занёс отпечатки пальцев Брайана Гарвея (и естественно, его преступного отца Джорджа Гарвея) в полицейскую картотеку.
Глава 5
Через 15 лет после похищения Брайана его мать Энн снова овдовела – Чарльз Мортон умер от болезни с «полудрагоценным» названием «нефрит». Перед смертью он умолял жену:
– Люби Ника, как родного сына!
Прошло ещё пять лет. «Голубоглазая малютка Мэри Уэйн» превратилась в очаровательную девушку – симпатичную и кокетливую, как мать, но при этом смышлёную, как отец.
Оба брата Мортон не на шутку увлеклись хорошенькой дочкой детектива. Энн этому факту не очень обрадовалась – ей не хотелось породниться с матерью будущей невестки, своей бывшей (и к тому же ею уволенной) служанкой Селестиной. Но будучи умной женщиной, миссис Мортон никак не проявляла своё неудовольствие.
Юная покорительница сердец долго колебалась, но в конце концов остановила свой выбор на старшем брате. Николас на радостях сделал избраннице официальное предложение руки и сердца, которое было с благодарностью принято.
Свадьбу назначили через три месяца. Томас хоть и с грустью, но смирился со своим поражением.
Не очень умная Селестина советовала дочери побыстрее зачать от жениха ребёнка, чтобы тот никуда не делся. Но более умный Оливер выразил противоположное мнение:
– Если Николас увлечётся другой красоткой (особенно из своего круга и богатой) то он к ней всё равно уйдёт, а тебе будет алименты выплачивать. И Томаса ты со своим «пополнением» при всей его симпатии не заинтересуешь. Если же Николас тебя бросит не беременную, а ещё лучше и вовсе не тронутую, Томас будет счастлив тебя «подобрать».
Мэри проявила «отцовскую смышлёность» и пресекала все попытки изнывающего от страсти Николаса излить (в неё!) свою нежность!
Однажды миссис Мортон услышала по радио интервью, которое давал некий Джордж Смит, менеджер из Монреаля. Голос канадца показался знакомым, и Энн поделилась своими подозрениями с Оливером Уэйном.
– Скорее всего, – проговорил детектив, – «менеджер Джордж» Смит и тоже «менеджер Джордж», но Гарвей – разные люди. Но уж больно удачно подобраны анкетные данные у этого канадца – среди «Смитов» и даже «Джорджей Смитов» легко затеряться. Да и профессия менеджера не столь уж редка. Поэтому сегодня же вылетаю в Монреаль!
– Можно и завтра, – охладила его пыл Энн, – но не послезавтра!
Оливер вылетел на другой день в Монреаль (естественно, за счёт своей работодательницы), «вооружившись» фотографией 20-летней давности Джорджа Гарвея и его отпечатками пальцев. Заодно прихватил нынешнюю фотографию Томас Мортона, сына Джорджа Гарвея и Энн Мортон.
В услышанной Энн радиопередаче указывалось название корпорации, в которой работал Джордж Смит. Детектив без труда его отыскал. Несмотря на прошедшие годы, в канадском менеджере Джордже Смите можно было без труда узнать английского менеджера Джорджа Гарвея.
Оливер Уэйн установил слежку за подозреваемым и вскоре раздобыл его отпечатки пальцев. Как и следовало ожидать, они совпали с отпечатками пальцев «бывшего утопленника» Джорджа Гарвея.
Наконец, Оливер Уэйн явился в офис, где работал Джордж Смит и представился ему. Менеджер принял детектива настороженно:
– Чем вызвано посещение столь далёкого гостя?
– Я прибыл по поручению Вашей жены.
Менеджер побледнел и попытался обратить разговор в шутку:
– Неужели Вы прямо с… кладбища?! Бедняжка Глэдис уже 19 лет не даёт никаких поручений в связи со своей смертью от родов.
– Приношу Вам запоздалые соболезнования, – проговорил детектив, но моя клиентка – другая женщина. Это миссис Мортон.
– Джордж облегчённо вздохнул: