– Ах ты ж, гадина! Ты знаешь, сколько стоила эта колбаса?
Снова загорелась надпись: «Положите продукты в холодильник».
– А вот тебе! – Тамара Сергеевна показала Дримсу дулю.
«Положите продукты в холодильник», – не унимался настырный Дримс, мигая надписью. Тамара Сергеевна взяла пакет и направилась к своему старому холодильнику. Но не дошла. Волна какофонических звуков пригвоздила ее к месту. Звук несся отовсюду. Он напоминал сирену воздушной тревоги и рёв Кинг-Конга одновременно. Тамара Сергеевна бросилась к Дримсу, с ужасом понимая, что не представляет, как отключать этот агрегат. Ни кнопки, ни тумблера. Но штепсель-то есть! Она торжествующе наклонилась и вырвала вилку из розетки. Но Дримс продолжал заливаться. Краем уха Тамара Сергеевна слышала яростные стуки по батарее. Где-то за стеной заходился ором ребенок. Тамара Сергеевна быстро побросала продукты в холодильник и закрыла дверь. Дримс смолк. В наступившей тишине слышалась беготня по лестнице и громкие крики перепуганных соседей. Сердце ее колотилось бешеным зайцем. Черт знает, что такое! Шантажист! Она хотела открыть холодильник, но двери не поддавались. Она дернула еще раз.
– Я есть хочу! Слышишь ты! Я без обеда сегодня и без завтрака! Ты моей смерти хочешь?
Снизу выдвинулась панель. «Встаньте на весы и положите руки на желтые круги». Тамара Сергеевна выпучилась на два желтых круга загоревшихся на дверцах холодильника.
– А хо-хо тебе не ха-ха?! Сам встань на весы, урод! – от злости она чуть было не пнула гадкого мучителя.
«Встаньте на весы и положите руки на желтые круги». Надпись на мониторе замигала и налилась кроваво-красным. А на соседнем экране вдруг пошли мелькать цифры: десять, девять, восемь, семь…
Тамара Сергеевна молча смотрела на этот обратный отсчет и вздрогнула, когда сирена взвыла, ужалив ее в самое сердце, болезненно отдавшись в пустом исстрадавшемся желудке. Она поспешно запрыгнула на весы и положила руки на круги. Сирена стихла. Дримс пощелкал у себя внутри своим электронными мозгами и выдал: «Сделайте двадцать приседаний».
– Что? – Тамара Сергеевна уперла руки в бока, но, когда на панели все также пошел обратный отсчет, торопливо начала приседать.
Последний раз Тамара Сергевна занималась физкультурой в институте, да и то нерегулярно.
– Ну, что, доволен? – пыхтя, она с трудом выпрямилась и оперлась рукой о холодильник. – Смерти моей хочешь? Давай! Вот твои изобретатели обрадуются.
Дримс мигнул дисплеем и выдал: «Ваш ужин готов, возьмите его, пожалуйста». Тамара Сергеевна, не веря глазам, открыла дверь и обомлела – продуктов в холодильнике не было, а все та же механическая рука протягивала ей стакан с какой-то бурдой. По вкусу бурда напоминала кошачий корм, и Тамара Сергеевна долго не решалась его выпить. Но есть хотелось просто смертельно, и она выпила, думая, что вот тут-то ее сразу и вывернет наизнанку, но как-то сдержалась.
– Ну, а чаю-то я могу хоть попить? – Тамара Сергеевна в сердцах кинула стакан из-под бурды в мусорку и поставила чайник на плиту. Отрезала от батона горбушку, посетовав, что нечего положить сверху и в ожидании закипания принялась отщипывать белый мякиш.
Чайник вскипел, Тамара Сергеевна, заварила чай и уселась перед телевизором с кружкой. «Вот дела, – думала она, – этим горе изобретателям руки поотрывать по самое не могу». Булка показалась необычайно вкусной, пусть и без колбасы. Она со вздохом допила чай. Еще что ли съесть? Она вышла на кухню. Панель на дверце холодильника зажглась. «Встаньте на весы и положите руки на желтые круги». Тамара Сергеевна вздрогнула. И послушно встала на выехавшую панель. «Сделайте тридцать приседаний». Тамара Сергеевна, кусая губы, сдерживая слезы, принялась приседать. Во время незапланированных физических упражнений ей в голову пришла неожиданная мысль. Ради проверки она оторвала от батона изрядный кусман и, стоя прямо перед Дримсом, с остервенением сжевала его. Панель зажглась, и вскоре Тамара Сергеевна снова приседала. «Итак, – думала она под тугими струями душа, – этот гад заставляет меня приседать, как только я ем что-то не из его списка. И уничтожает продукты, по его мнению, вредные. Что делать?»
Договор лежал все там же на полке. Тамара Сергеевна сразу же полезла в конец многостраничного документа, и тут же набрала номер, указанный в реквизитах компании «Дримс»
– Да, Тамара Сергеевна, я ждал вашего звонка, – откликнулся мужской голос на том конце провода. – Вы хотите расторгнуть договор?
– А как вы думаете? – зло крикнула Тамара Сергеевна. – Я не собираюсь быть вашей подопытной собачкой!
– Хорошо, – покорно согласились с ней. – Мы заберем наш аппарат. Сразу после того, как вы перечислите деньги.
– Ка-ка-какие деньги?
– Неустойку. По договору. Пункт сорок два-три.
Тамара Сергеевна вытаращила глаза, нецензурно выругалась, бросила трубку и принялась яростно листать договор. Вот! От суммы неустойки ей реально стало плохо. Давление поднялось, ноги противно задрожали, и она упала на диван, не в силах сказать ни слова, и только губы ее беззвучно шептали: «Падлы, какие же вы падлы».
С утра Тамара Сергеевна принялась названивать Светке. Та долго не брала трубку, и сдалась после того, как Тамара Сергеевна отправила ей сообщение: «Возьми трубку, стерва, или я расскажу Пашке, какого размера у него рога».
– Ну, и чего ты так нервничаешь? – лениво спросила подруга. – Ну, дала я им твой номер. Могла бы и не соглашаться. Я-то при чем?
– Приезжай. А лучше нет, давай в нашем кафе в час дня, – отрезала Тамара Сергеевна и бросила трубку. Приедет. Как миленькая, Пашка у нее тот еще ревнивец, Светка его, как огня боится.
– Что мне делать? – Тамара Сергеевна, нервно курила, стрельнув сигарету у Светки, которая дымила, не переставая.
– Что тут сделаешь? – пожала плечами подруга. – Терпи. Выполняй, что говорит и все. Так-то он смирный.
– Смирный?! Да он вчера такое устроил! Соседи, милицию вызывали. МЧС приезжало. Хорошо хоть не поняли откуда звук шел.
Светка иронично усмехнулась. Знала бы Томка, что ей пришлось пережить…
– Зато у тебя будет результат, – она вытащила очередную сигарету.
Тамара Сергеевна оглядела подругу. Да, некогда широкая, как Волга, а ныне, как тоненький ручеек, Светка голубела некогда румяным личиком.
– А что бледная такая?
– Да, так, – Светка махнула рукой, разгоняя клубы дыма. – Неприятности всякие.
– С Пашкой? – понимающе кивнула Тамара Сергеевна. Светка неопределенно хмыкнула. – Может по пять капель тогда? – предложила Тамара Сергеевна.
Светка облизнула сухие губы.
– Давай. А есть я не буду, не хочу.
– А я съем, – Тамара Сергеевна жадно впилась глазами в меню. – Стейк. С картошкой. Иначе все, капец мне. И еще десерт. Вот этот вот – «Малиновый закат».
Вечером, выполняя свою честно заработанную сотню приседаний. Тамара Сергеевна с упоением вспоминала малиновый вкус на губах и языке. Поэтому не кряхтела, как обычно, а только лишь слега морщилась от боли в мышцах.
Через неделю она с удивлением перестегнула пояс на плаще на одну дырочку и покрутилась перед зеркалом. Ну, так-то лучше, конечно. Хоть какой намек на талию. Может, и правда потерпеть? Но терпеть не было никакой возможности. Утром, послушно выпивая стакан зеленой бурды, Тамара Сергеевна быстрее лани мчалась на работу, по дороге заскакивая в Макдональдс за плотным завтраком. Опаздывать она перестала. Работать начала, как бешеная, чтобы не засиживаться на работе, доделывая отчеты, а сдавать все в срок, чтобы успевать по дороге домой зайти в кафе и оторваться на стейках с картошкой.
Ну и Дримс не отставал. Количество приседаний достигло двухсот, потом трехсот. Коричневая бурда сменилась серо-бурой малиновой, с явным привкусом мочевины и клейстера. Но Тамара Сергеевна мужественно выпивала ее, зажав нос, на следующий день награждая себя за страдания очередным стейком и очередным десертом.