- Вы согласны с графом де Пейраком, что можно избежать сражения с ирокезами?
- Что вам сказать? С ирокезами всегда одно и то же, - ответил полковник. - Будь они даже в десять раз слабее противника, они считают, что оказывают ему величайшую милость, договариваясь с ним о мире, они считают, что мы должны пойти им на всяческие уступки. Сейчас они уже отказываются дать обещание не трогать другие племена, возвращаясь в свою долину. Если мы на это согласимся, то все будут считать, что мы потерпели поражение, а ирокезы будут кичиться и высмеивать нас.
- Что мы с ними церемонимся! Пока они здесь, совсем рядом, уничтожим их! - с жаром воскликнул молодой Модрей.
Пон-Бриан молчал. Он смотрел на Анжелику, не в силах отвести от нее глаз.
Молчал и Жоффрей де Пейрак, он переводил свой взгляд с одного лица на другое и не мог уловить, что думают канадцы. Де Ломени вдруг обратился к нему:
- А что скажете вы, мессир граф? Вы же боитесь ловушки со стороны ирокезов? Что если их уверения в желании союзничать с нами окажутся лживыми?.. И стоит только нам уйти отсюда, как они нападут на ваш форт и разграбят его. Что же касается вас и ваших...
- Я иду на этот риск.
- Мы не знаем точно, сколько их... Ясно только одно: им не одолеть нас, пока мы вместе. Но когда вы останетесь только со своим отрядом...
- Пусть моя судьба не беспокоит вас, - ответил ему де Пейрак, и чуть заметная ирония мелькнула в его глазах. - Допустим, что я делаю неудачную ставку, веря в честные намерения индейцев... Что ж, пусть заранее торжествуют те, кто еще вчера хотел моей гибели! Сейчас мне кажется важнее другое. Надо думать о том, чтобы снова не вспыхнула вражда между Новой Францией и Союзом пяти племен. Вы решитесь взять на себя ответственность за действия, которые смогут привести к новым кровопролитиям?
- О! Посмотрите-ка, кто к нам пришел! - удивленно воскликнул Фальер.
В дверях стоял вождь могавков. Было ясно, что он вернулся сюда не для того, чтобы еще до конца переговоров ответить согласием на все условия белых.
- Ты забыл нам сообщить что-то важное? - спросил его Перро.
- Ты угадал, - ответил Уттаке. - Мой брат Сваниссит поручил мне передать тебе, что в лесу, неподалеку отсюда, у наших воинов находится ребенок белой расы. Это сын твоей сестры, твой родной племянник, - сказал он, обращаясь к Л'Обиньеру. - Наш великий вождь готов вернуть вам ребенка, если французы и их союзники разрешат нам вернуться в Священную долину, не чиня нам препятствий.
От неожиданности у всех даже вытянулись липа.
- Маленький Марселен, мой племянник! - вскричал Л'Обиньер. - Значит, он жив?
- Подлец! - прошипел Модрей. - Почувствовал, дело плохо! Вот и бросил свой последний козырь.
Глядя на полковника де Ломени, Л'Обиньер умоляющим голосом проговорил:
- Мессир граф, мы должны сделать все, чтобы спасти этого ребенка! Вырвать его из рук дикарей, которые воспитают его в ненависти к предкам и к нашему Богу!..
Де Ломени торжественно кивнул головой.
- Я думаю, нам следует согласиться... - промолвил он, взглянув на де Пейрака. И затем обратился к ирокезу:
- Пусть будет так. Как только вернете ребенка, вы сможете уйти за реку.
При Уттаке барон де Модрей пытался сдерживаться, но стоило тому выйти, как он мгновенно взорвался:
- Нет, это немыслимо! Не могут же они уйти из-под самого нашего носа, не получив по заслугам! Стыдно будет даже сказать после, что Сваниссит был совсем рядом, и я не снял с него скальп!.