Щеки се слегка порозовели.
- Не верю я вам. Все это глупости...
- Возможно, и глупости, но... они со мной действительно происходят. Хотя я еще владею собой... Конечно, совсем не легко, когда рядом жена, на которую без восхищения не может смотреть ни один мужчина. И из-за которой даже здесь, на краю света, куда я ее увез, я могу нажить самых злейших врагов. В Тулузе я был господином, ко мне относились с почтением, боялись меня. Немногие бы осмелились встать на моем пути. Здесь - совсем другое дело. Единственное, что мне остается, - это заставить понять всех мужчин в Новой Франции, что я не из тех мужей, кто закрывает глаза на неверность жены. Я предвижу дуэли, ловушки, кровавые столкновения. Ничего не поделаешь! Я никогда бы не променял пытки, которые я из-за вас терплю, на спокойствие, иногда столь тягостное, моего былого одиночества.
Он снова прислонился к очагу.
Анжелика сидела, обхватив руками колени, и как зачарованная смотрела в его темные сверкающие глаза.
- Сейчас, достигнув своего расцвета, вы безумно волнуете меня. Вы были маленькой девочкой, новичком в любви, когда я сделал вас своей женой. Ваш ум и ваше тело были одинаково девственны. Но вы не стали творением моей любви, как я мечтал об этом когда-то. Мечта, которой, впрочем, не суждено было бы сбыться, даже если бы мы не расстались. Сейчас вы стали сами собой. Женщиной в полном смысле этого слова. Женщиной со своими тайнами. Женщиной, которой не надо отражаться в другом, чтобы познать самое себя. Самостоятельной женщиной, которая принадлежит только самой себе и которая сама себя создала. И вот это иногда отдаляет меня от вас.
- Но ведь я принадлежу вам, - не очень уверенно прошептала Анжелика.
- Нет... Пока еще не совсем. Но это время придет. Он помог ей встать и, обняв за плечи, подвел к карте, прибитой к бревенчатой стене.
Он пальцем обводил на ней круги.
- Там... на северо-востоке - Новая Франция, на юге - Новая Англия. На западе - ирокезы. А здесь, между ними, - я с горсточкой своих людей. Вы понимаете? Мне остается только одно: союзничать с ними. С Новой Англией союз заключен, встреча с полковником де Ломени, ниспосланная мне провидением, надеюсь, поможет установить дружественные отношения с Новой Францией. Что же касается ирокезов, то год назад, еще до моего отъезда в Европу, я направил к ним посла с подарками. Нападение на нас кайюгов - одного из ирокезских племен - несколько озадачило меня. Но... посмотрим... Любое объявление войны, любая битва явилась бы для меня сейчас катастрофой. Надо ждать и действовать очень тонко. Если мы выйдем живыми из всех ловушек, которыми нас окружают, ручаюсь вам, что в один прекрасный день мы станем сильнее их всех, вместе взятых... А теперь идем, любимая... время подумать о более серьезных делах.
Он повернул ее к себе и, улыбаясь, прижал к своей сильной груди. Он гладил ее плечи, склоненный затылок, ласкал полные формы, слегка стянутые корсажем.
- Ирокезы не придут этой ночью, любовь моя... И французы сейчас уснут. Они выпили все вино, перепели все песни, попировали на славу. До завтра... все кровавые планы! Сейчас ночь! Что значит завтрашний день, если перед нами еще целая ночь... А ночь - это целая жизнь!
Он приподнял ее подбородок и страстным, долгим поцелуем прильнул к приоткрывшимся губам и снова до боли сжал в объятиях.
- Мы новые люди, дорогая! И мир, который нас окружает, тоже новый. Когда-то в наших старых дворцах мы считали себя свободными. Однако за каждым нашим шагом следили тысячи безжалостных глаз мелочного, изживающего себя завистливого общества. В Старом Свете, даже мысля по-новому, нелегко было отличаться от других.