.. Это крайне неосмотрительно - так далеко уходить от форта. Опасность кругом... Я никому не доверяю... Обещайте мне не повторять подобного.
И снова тоска поднялась в груди Анжелики.
- Мне страшно, - прошептала она. И, глядя ему в лицо, собрав все свое мужество, повторила:
- Мне страшно. Я знаю, что разочаровала вас. Я говорила, что никогда не буду бояться, что вы смело можете взять меня с собой, что я буду сильной, что стану вам помогать, а на деле вот что получилось... - Она в отчаянии сжала руки. - Все идет совсем не так, как я предполагала. Возможно, я все вижу в черном свете... но мне кажется, эта страна не принимает меня... Я не понимаю, зачем мы приехали в эти страшные, полные опасности края, где кругом нас подстерегают враги. Меня постоянно мучает мысль, что эти безлюдные просторы снова разлучат нас, что эта жизнь не для нас и что у меня нет, вернее, у меня больше нет сил бороться. - И она повторила:
- Ведь я разочаровала вас?
Она бы предпочла, чтобы он сказал ей об этом сейчас же, чтобы он упрекнул ее, чтобы стал наконец откровенным. Но он молчал, и отблески огня играли на его изувеченном, огрубевшем, непроницаемом лице.
- Нет, вы не разочаровали меня, любовь моя! - наконец произнес он. - Напротив, меня даже радует, что вы не слепо и бездумно следуете за мной... Но все-таки что именно вас пугает?
- Я и сама точно не знаю, - призналась она, беспомощно опустив руки.
Слишком многое ее пугало здесь, и, начав рассказывать о своих страхах, могла ли она умолчать о том, что прежде всего на нее наводят ужас нечто необъяснимое и таинственное... И рассказать ли ему об индейце, которого она заметила сегодня вечером...
Она покачала головой.
- Очень жаль, - сказал он. - Возможно, мне бы удалось успокоить вас, если бы вы могли назвать что-нибудь определенное.
Он вынул из кармана камзола сигару - плотно скрученный табачный лист. Иногда он изменял своей трубке. Анжелика любила смотреть на него, когда он курил, как и во времена Отеля Веселой Науки. Она подожгла в очаге веточку и протянула ему. Он глубоко затянулся и медленно выпустил дым.
- Я боюсь прийти к мысли, - снова заговорила Анжелика, - что совершила не правильный шаг... Я боюсь, что не смогу привыкнуть к этой стране, к людям, которые ее населяют, и даже к вам, - добавила она и улыбнулась, чтобы смягчить свои слова. - Оказывается, не очень-то легко, когда рядом жена... Не так ли, мой дорогой?
И она снова одарила его своей чудесной улыбкой, полной горячей любви к нему.
Он кивнул головой.
- Да, совсем не легко, когда рядом жена, на которую стоит только взглянуть, как тебя охватывает порыв желаний...
- Я не это имела в виду...
- Зато я именно это...
Он прошел по комнате, окутанный голубым табачным дымом.
- Это верно, дорогая, порой вы мне очень осложняете жизнь. Я должен постоянно сохранять хладнокровие, а я теряю его каждый раз при вашем появлении. Меня охватывает страстное желание остаться с вами наедине, сжать вас в своих объятиях, без конца целовать вас, слушать ваши слова, обращенные только ко мне... На моих плечах такая ответственность, у меня столько забот. Но стоит мне увидеть вас, как все они начинают казаться мне несущественными. Меня бросает в дрожь от звука вашего голоса, я слабею, когда слышу ваш смех. Я теряю голову, я забываю, где нахожусь...
Ему все-таки удалось заставить ее улыбнуться. Щеки се слегка порозовели.
- Не верю я вам.