Звонок будильника усиленно требовал просыпаться. Антон открыл глаза, и попытался разглядеть который час. Часы показывали восемь утра. В это время он обычно поднимался, чтобы собраться на работу. Никольский повернулся на другой бок, чтобы еще подремать, но вдруг вскочил словно ужаленный. Ему же сегодня к десяти часам на прием к врачу. Он спешно привел себя в порядок и выбежал на улицу. Быстро сев в машину набрал на навигаторе маршрут до медицинского центра и завел двигатель. Ровно без пяти десять он припарковался возле входа. Поднявшись по ступенькам и с некоторым усилием потянув на себя тяжелую дверь с массивной ручкой вошел в здание. Небольшой холл был аккуратно обставлен офисной мебелью. За стойкой, на которой стояла табличка с надписью «Администратор» стояла высокая девушка с ярко рыжими волосами. Когда Антон вошел, она разговаривала по телефону и делала какие-то пометки в журнале. «Наверное, это та девушка, с которой я вчера говорил по мобильнику,» – подумал Антон и, улыбнувшись, направился прямо к ней. Он обратил внимание, что в одном из кресел удобно устроился молодой человек спортивного телосложения в хорошо сшитом костюме, в белоснежной рубашке, с дорогим галстуком и бейджиком «Охрана» на левом карманчике пиджака.
– Доброе утро девушка, – поздоровался Антон.
– Доброе утро, – улыбнувшись, ответила девушка, и Никольский еще раз удовлетворенно отметил, что это именно та девушка, с которой он разговаривал по мобильнику вчера, – чем могу быть полезна?
– Я вчера записывался на прием к доктору Ремезовой на 10 утра…
– Минуточку, – девушка перелистнула свой журнал и нашла нужную строчку, – Вы Никольский?
– Да, я Никольский Антон Владимирович.
– Доктор Ремезова ждет Вас в третьем кабинете. Прямо по коридору кабинет с левой стороны.
– Спасибо, – Антон поднялся еще на две ступеньки и оказался в небольшом коридоре с дверями по обеим сторонам. Посередине коридора лежала ковровая дорожка с большим ворсом, абсолютно заглушающим все шаги. Возле двери с номером три он на секунду задержался и, сделав глубокий выдох, решительно постучал согнутыми костяшками пальцев.
– Войдите, – раздался за дверью приятный женский голос.
Антон открыл дверь и вошел. Кабинет был строго обставлен стандартной медицинской мебелью. в углу, за белой ширмой находилось кресло, напоминающее стоматологическое. Спиной к нему стояла женщина в белом халате.
– Можно? – Антон нерешительно остановился, прикрыв за собой дверь.
– Да, конечно, – женщина обернулась и оказалась красивой девушкой лет двадцати пяти-двадцати восьми, – здравствуйте. Проходите и присаживайтесь, – она жестом правой руки указала на стул рядом со столом.
– Спасибо, – Антон присел на предложенный стул, машинально отметив для себя, что на руке у доктора нет обручального кольца. Сказывалась холостяцкая привычка.
– На что жалуетесь? … – доктор намеренно сделала паузу, выразительно взглянув на Антона.
– Антон Владимирович, можно просто Антон, – догадался Никольский.
– Да, все правильно, – заглянув в свои записи и улыбнувшись, сказала доктор, – и так, на что жалуетесь Антон Владимирович? Меня зовут Алиса Сергеевна.
– Мне посоветовали обратиться к Вам, сказав, что Вы творите настоящие чудеса…
– Так уж и чудеса, – весело рассмеялась врач, приоткрыв в улыбке аккуратный ротик с белоснежными зубками, – кто же такой льстивый советчик?
– Ким… Станислав Алексеевич…
– Вернемся к моему вопросу, – лицо девушки стало сразу серьезным и непроницаемым.
Антон удивился такой разительной перемене, но виду не подал и спокойно изложил суть проблемы, которая привела его в центр.
– Хорошо, – выслушав пациента врач сделала какие-то пометки в своем блокноте, – я постараюсь вам помочь. Присядьте на это кресло и расслабьтесь.
Антон устроился в кресле, а Ремезова в это время подкатила к креслу стойку с приборами. Подсоединив ко всему телу большое количество датчиков, она включила приборы и стала внимательно изучать их показания. Прошло не менее десяти минут прежде чем она развернулась к Антону.
– Ну что. Порадовать мне, вас, уважаемый Антон Владимирович пока нечем. У вас запущенная стадия заболевания. Вы вовремя обратились к нам. Еще немного и тяжелая депрессия надолго бы искорежила ваш ослабленный организм.
– Что же делать доктор? – Антон попытался приподняться с кресла, но был мягко остановлен рукой врача.
– Есть один способ вывода организма из такого состояния…
– Я готов Алиса Сергеевна…
– Не торопитесь Антон Владимирович, выслушайте меня.
– Да-да, доктор. Извините…
– Так вот. Этот метод экспериментальный и не совсем изученный на предмет побочных явлений. Он основан на лечении образами при введении в гипнотический сон. Результаты удивительны. Но есть опасность навсегда остаться в этом сне, иными словами впасть в кому.
– Доктор, – с жаром воскликнул Антон, – я готов на все, но мне нужна Ваша помощь!!!
– Хорошо, но в таком случае вы должны подписать соответствующие бумаги на согласие в эксперименте.
– Да, я готов подписать все, что угодно…
Алиса принесла папку и открыла ее. Внутри лежал напечатанный на фирменном бланке документ, состоящий из двух листов. Антон мельком пробежал глазами по строчкам в которых сообщалось, что он, как участник эксперимента, добровольно соглашается на участие в проводимых испытаниях, предупрежден о возможных побочных явлениях и в случае если его здоровью, в результате эксперимента, будет нанесен какой-либо вред, претензий к медицинскому центру и лично к врачу Ремезовой Алисе Сергеевне иметь не будет и отказывается от всяких преследований в судебном порядке по данному факту.
Антон взял предложенную шариковую ручку и поставил внизу подпись и дату.
– Теперь все, уважаемая Алиса Сергеевна? Мы можем приступать?
– Да, – ответила привлекательная докторша, – еще только одно маленькое дополнение, и мы начнем.
– Какое? – живо поинтересовался Антон, которому не терпелось уже погрузиться в мир грез.
– Для полного расслабления организма нам понадобиться небольшая доза успокоительного, – она подошла к Антону, прижала к плечу шприц-пистолет и нажала на спуск.
Легкий укол вызвал небольшие неприятные ощущения, которыми Антон хотел поделиться с Алисой, как он уже называл ее про себя. Но язык словно одеревенел и по всему телу начала разливаться сладкая истома покоя и блаженства. Он наблюдал, как Алиса взяла вращающийся стул и села лицом к нему, потом достала из кармана небольшой блестящий предмет, напоминающий медальон и начала раскачивать его перед глазами, плывущего как в тумане, Антона.
– Внимательно наблюдайте за движением этого предмета и слушайте мой голос, – слова доносились до Антона как сквозь вату, раскачивающийся перед лицом предмет резал глаза, – сейчас я начну считать и, на счет семь вы заснете… РАЗ… ДВА… ТРИ…
Антон ощутил небольшое головокружение, и чувство счастливой легкости и полета охватило все его тело. Потом, внезапно, эти ощущения изменились, и его внутреннее эго наполнилось великой мощью и небывалом спокойствием одновременно. Он Великий Океан властвовал всюду, на самых обширных территориях и в каждом месте он был разным: спокойным и ласковым, перебирающим прибрежную гальку у берегов, грозным и рокочущим, разбивающим многотонные волны о мокрые скалы, неторопливым и даже ленивым, раскачивающим на своей поверхности огромные корабли, таинственным и даже страшным, прячущим в своих глубинах неизведанные тайны и несметные сокровища…
Дальнейшие события напоминали путешествие по сосуду. Из огромного пространства он как бы втянулся в узкую горловину и, пройдя сквозь нее, очутился в новом мире. Теперь все его тело было подчинено скорости и полету. Вместе со стаей своих братьев-дельфинов он стремительно двигался почти у самой поверхности воды. Они преследовали косяк рыбы, чтобы вкусно позавтракать. Эта погоня была похожа на веселую игру. Глубоко подныривая и быстро двигая хвостовым плавником, они стремительно вылетали из воды и, захватив в легкие воздуха, громко шлепались обратно в воду, поднимая бесконечное множество брызг, переливающихся на ярком солнце в виде радуги. Очутившись в воде, его собратья сгоняли испуганную рыбу в стаю и, наметив себе очередную жертву, устремлялись в атаку. От стремительного движения, соленого морского воздуха, чувства полета и бесконечного простора воды подвластной тебе, сердце сжималось восторженно и часто, и из пасти вырывался переливчатый гортанный крик победителя…