Олег подумал, что огромный бело-рыжий волкодав совсем не похож на старую больную дворняжку, но вслух ничего не сказал.
Нина Васильевна щелкнула в темных сенях выключателем и прожектора снова осветили замшелый колодезный сруб, собачьи вольеры и старые, но ещё вполне добротные сараи.
– Верхнюю одежду и обувь снимайте здесь – я сегодня в доме полы мыла, – предупредила она гостя и, не выпуская из рук карабин, стряхнула с ног широкие резиновые боты.
Олег повесил свою штормовку на единственный свободный крючок самодельной деревянной вешалки, закинул спортивную шапочку на удивительно высоко прибитую шляпную полку и, с трудом стянув облепленные черной торфяной грязью сапоги, прошел вслед за хозяйкой в дом. Русская печь разделяла большую комнату на столовую-горницу и отгороженную от нее цветистой занавеской кухню. Посреди горницы стоял стол с расписным электрическим самоваром, блюдо с пирожками, вазочка с конфетами, сахарница, заварочный чайник, две чашки с блюдцами и две десертные тарелочки. К столу были придвинуты два стула, а на одном из них лежали полотняный мешочек и стопка карточек для игры в лото. «Странно, – подумал Олег. – Хозяйка сказала, будто живёт одна, но, похоже, что за этим столом совсем недавно сидели два человека». Три двери расположенные по правой стене горницы вели во внутренние комнаты, и за любой из них мог скрываться кто-то, кто совсем не хотел быть замеченным. Олегу стало не по себе. Похоже, в этом доме он был нежеланным гостем, бесцеремонно вторгшемся в тщательно скрытую от посторонних глаз личную жизнь его хозяйки.
– Мойте руки на кухне и проходите за стол, – гостеприимно предложила Нина Васильевна, а сама, по-прежнему держа в руках карабин, прошла в ближнюю комнату. Услышав царапающий душу металлический скрип и громкий щелчок, Олег немного успокоился, – судя по звуку, лесничиха, наконец, убрала свой карабин в оружейный ящик. Осторожно отодвинув занавеску, он заглянул в кухню. Ничего опасного там не было – самая обычная обстановка. Маленькая двухкомфорочная плита с красным газовым баллоном, старинный фаянсовый мойдодыр с медным ручным рукомойником и покрывшимся черными пятнышками мутным зеркалом, массивный разделочный стол, пара грубых тяжелых табуретов и явно самодельные кухонный комод и широкие навесные полки.
– Вы проходите, не бойтесь, там собак нет, – раздался у него за спиной голос хозяйки.
Смутившийся Олег быстро прошел к мойдодыру и стал тщательно отмывать руки и лицо от черного торфяного налета и паутины.
Когда он вышел к столу, самовар уже закипел, а к двум чашкам прибавилась третья.
– У меня, к сожалению, сегодня только вегетарианские пирожки: с капустой и луком, – извиняющимся тоном произнесла Нина Васильевна. – Но если хотите, я могу приготовить картошку с тушенкой.
– Спасибо, – поблагодарил Олег, доставая из сумки пакет с бутербродами. – У меня еще несколько бутербродов осталось.
Нина Васильевна отлила немного чая из полной чашки в пустую и, подув на него, сделала маленький глоток.
– Не могу пить кипяток, а ждать пока остынет, обычно, терпения не хватает. Вот я и пью чай сразу из двух чашек.
Эти слова несколько успокоили Олега, и он принялся за хозяйские пироги, запивая их обжигающим, словно спирт, огненным чаем. Когда на блюде остался всего один пирожок и два бутерброда с сыром, Нина Васильевна ободряюще улыбнулась:
– У вас хороший аппетит, а значит и в жизни всё хорошо.
Олег смущенно посмотрел на опустевшее блюдо:
– Извините, я, кажется, съел все ваши пирожки.
– Пустяки, я бы все равно завтра скормила их собакам. А теперь расскажите, какая нелёгкая занесла вас ночью на болото и куда мне вас завтра отвезти.
– Вот уж действительно нелёгкая, – вздохнул разомлевший от тепла и сытости Олег. – Только занесла она меня на это болото не одного. Неделю назад мой отец пошел в лес за грибами и с тех пор не вернулся, а сегодня я пошел его искать, да и сам, как видите, заблудился, словно маленький ребенок.
– Так вы, что же пошли искать отца только неделю спустя? – осуждающе покачала головой хозяйка. – И почему не сообщили в МЧС?
– Видите ли…
Олег подробно пересказал Нине Васильевне все, что произошло с ним за последние сутки.
– Пожилой человек в одиночку отправляется осенью в поход за грибами, да ещё в такую даль. Это чистое безрассудство. У него могло подняться давление, случиться сердечный приступ и мало ли что ещё…
– У моего отца отменное здоровье, он хорошо ориентируется в любом лесу, к тому же он взял с собой компас.
– На самом деле, этот лес не такой большой, как кажется, к тому же едва ли не половину его занимает торфяное болото. Человек, пользующийся компасом, никогда здесь не заблудится. Хотя люди теперь вместо компаса, чаще полагаются на мобильную навигацию, да вот беда – никакой сотовой связи здесь нет. Прошлым летом мои собаки привели из леса целую семью – мать, отца и двух дочерей, проплутавшую там почти трое суток. Их искали и эмчээсовцы и волонтёры, а нашли мои собаки. Они у меня настоящие телезвёзды – их в новостях показывали.
– Тогда почему же мой отец, имея компас, до сих пор не вышел из леса? – недоумённо спросил Олег. – Здесь встречаются волки или змеи?
– Змеи уже давно уснули, а волки могут забрести сюда только зимой. Самые опасные звери в этом лесу – кабаны, но я не помню, чтобы они сами нападали на человека. С охотниками у нас бывали несчастные случаи, а просто так кабаны на людей никогда не нападают. Самое опасное место в наших краях – это старые торфоразработки, там остались затопленные карьеры. Они не слишком глубокие, но если туда сорваться в темноте, то в одиночку можно и не выбраться. Только вряд ли ваш отец добрался до этих карьеров, единственная дорога к ним с вашей стороны идет через эту пустошь, мимо моего дома, а ко мне на этой неделе никто посторонний не приходил. Кстати у вашего отца были с собой какие-нибудь ценные вещи?
Олег на секунду задумался. Батя никогда не расставался со старым золотым «Брегетом», оставшимся от его прежней долагерной жизни и извлеченным вместе с обручальными кольцами из тайника в березовой роще. Взял ли он его с собой в лес? Наверняка. Хотя бы потому, что других часов у него не было.
– У него были золотые часы. А разве так опасно ходить в наше время в лес с золотыми часами? Это все-таки не Южный Бронкс, и не Восточное Бирюлево.
– В наше время безопасно ходить в лес можно только с ружьем. Да и то, если не боишься им пользоваться, а то и ружьё отнимут, – насмешливо ответила Нина Васильевна. – Бродяги теперь везде шляются, случается, грабят и туристов и грибников, отбирают деньги, планшеты, телефоны. А за золотые часы, я думаю, теперь запросто и убить могут. От моего дома до Уланова семь километров по просеке будет, так прошлой зимой какие-то жулики целых пять километров кабеля за одну ночь срезали. Я потом два месяца при керосиновой лампе жила, пока новый кабель не протянули. Вот так! А вы, москвичи беспечные, в лес с золотыми часами ходите.
– Зачем же вы меня пугаете? – расстроено спросил Олег, пораженный такой неожиданной версией. – И зачем бродягам убивать человека? Отняли бы часы, да и все. Я думаю, Батя об этом никому не сказал бы – даже мне.
– Да не волнуйтесь вы так – это всего лишь предположение. Возвращайтесь к себе домой в Москву и пишите там заявление. Пусть полиция этим делом занимается. – Нина Васильевна широко зевнула, прикрыв рот рукой. – А сейчас, давайте спать, завтра дел много. Я в семь утра своих собачек накормлю и сразу после этого отвезу вас в ваши «Ручейки», хорошо?
– Хорошо, а телефона у вас нет? Жене надо позвонить, чтобы она не волновалась.
– Чего нет, того нет, – сокрушенно вздохнула хозяйка. – Родителям, царство им небесное, еще при социализме каждый год обещали связь провести, да так и не успели, а теперь кто же мне одной из Уланова семь километров провода потянет?