Д. Таннен полагает, однако, что верно и другое: мужчины реже слушают женщин, чем женщины мужчин. Есть мужчины, которые не хотят долго слушать женщину, пишет она, так как считают, что это умаляет их мужское достоинство. Мужчины в диалоге ощущают себя не слушающей стороной, а потенциальным оратором.
Аллан и Барбара Пиз добавляют к этому, что в 76 % случаев собеседника или собеседницу прерывает мужчина.
Итак, в деловых и интимных переговорах мужчины больше говорят и чаще прерывают партнера, а женщины задают много вопросов, часто их повторяя. Женщины также чаще выражают сомнение или отрицание по поводу своих высказываний, чтобы смягчить свое мнение и выразить хотя бы минимальную поддержку другому говорящему. Были обнаружены гендерные различия и в невербальном поведении, в частности в улыбке и смехе, – женщины смеются и улыбаются чаще мужчин.
В то же время получены данные о речевых различиях у лидеров и последователей разного пола. Менеджеры обоего пола говорят как мужчины, а подчиненные – как женщины. Интимные партнеры ведут себя сходным образом. Лидеры во всех трех типах пар чаще прерывают партнера по общению, чем ведомые, а последние чаще используют поддерживающие речевые паттерны.
В гетеросексуальных интимных парах партнеры разного пола используют различные речевые стратегии. Мужчины, чтобы добиться своего, прибегают к директивному стилю: они настойчивы, дают указания, торгуются, убеждают женщин. Женщины же прибегают к деликатной стратегии: используют намеки, советы, уходы (Фалбо и коллеги; цит. по: Hustone, Aschmore, 1986).
Такое различие речевых паттернов может вызывать раздражение и непонимание у обоих полов. Он может упрекать ее: «Скажи прямо, чего ты хочешь», а она – его: «Неужели нельзя быть поделикатнее?» Поэтому часто в интимных взаимоотношениях во время конфликта женщины плачут, сердятся и критикуют мужчин за недостаток внимания и нечувствительность. Мужчины же в это время злятся, отвергают слезы и призывают к логическому и неэмоциональному подходу к проблеме и сами ищут логические причины объяснения конфликта (Б. Келли и др.). Очевидно, что каждая сторона считает свое поведение более приемлемым, и такое сочетание стратегий не будет способствовать разрешению конфликта.
О чем бы ни говорили супруги (на интимные или неинтимные темы), жены чаще обнаруживают большую эмоциональную вовлеченность и личностные переживания (Мортон). Полученные данные объясняются следующим образом: речевые паттерны женщин обусловлены их более низким по сравнению с мужчинами положением в обществе. Разговоры женщин с их «заботливостью» подчиняются правилам этикета – обходительного общения, а мужчины же в разговорах обычно доминируют и нарушают правило очередности; то есть речь женщин является речью безвластных, а мужчин – речью лиц, обладающих властью. При этом нередко речевое поведение мужчины (и то, что он принадлежит к высокостатусному полу – мужскому) является более мощным фактором, чем даже обладание официальной властью у женщины (Бендас Т. В., 2006).
Личностные характеристики
Если мужчины превосходят женщин по проявлению прямой физической агрессии, то женщины – по скрытой вербальной агрессии. Вряд ли эти данные можно интерпретировать как большую агрессивность, провоцирующую конфликты, у какого-то одного пола: скрытая агрессия может быть в такой же степени конфликтогенной, как и явная.
Доминантность и ассертивность – качества, которые также могут быть связаны со склонностью к конфликтам, особенно если их носителями являются несколько участников конфликта. Хотя в исследованиях было установлено превосходство мужчин над женщинами по доминантности и ассертивности, девочки и женщины тем не менее не являются более «подчиненным» полом, проявляя контрдоминантность. И такое сочетание личностных черт у мужчин и женщин может вести к межполовым конфликтам.
Мальчики и девочки прибегают к разным манипулятивным стратегиям (макиавеллизм): первые используют прямое принуждение по отношению к другим детям, а последние действуют более тонко. Взрослые мужчины – большие макиавеллы, чем женщины. Эти половые различия также могут вызывать конфликты между тем, кто манипулирует, и тем, на кого направлено манипулятивное влияние.
Большая эмоциональность женщин, связанная с одним из наиболее устойчивых и распространенных гендерных стереотипов, также может ассоциироваться с конфликтогенностью. Однако в исследованиях было установлено, что по одним проявлениям более эмоциональны женщины, а по другим – мужчины. «Мужские» гнев, агрессия и презрение, так же как и «женские» печаль, страх и тревога, могут одинаково осложнять взаимопонимание между полами в конфликтной ситуации.
Проявление различных эмоциональных реакций женщинами и мужчинами в одной и той же конфликтной ситуации может вести к взаимному непониманию и усугублять конфликт. Логика участников может быть примерно такой: «Мне тоже тяжело, но почему я не гневаюсь (или не показываю страха)?»
На вопрос о том, какой пол является более конкурентным, а какой – кооперативным, нет определенного ответа. Часто обнаруживается, что мужчины и женщины не отличаются друг от друга в этом плане. Пожалуй, более важными являются возраст испытуемых и отношения с партнером по конкурентной ситуации: если мальчики и девочки порой демонстрируют одинаковую конкурентность, то молодые девушки уже не решаются конкурировать со своими друзьями противоположного пола. Можно сказать, что мужчины и более конкурентны, и более кооперативны (Бендас Т. В., 2006).
Гендер и конфликтные ситуации
В ряде зарубежных исследований обнаружено, что женщины выбирают те стратегии, которые способствуют сохранению существующих взаимоотношений, а не достижению личных целей (например, сделку, компромисс, уменьшение враждебности). Мужчины же используют давление и стараются доминировать над партнером, чтобы добиться своего (Линда и коллеги).
В этом плане женщины и мужчины оказались похожими на представителей соответственно восточной коллективистской и западной индивидуалистической культур (Льюинг и др.).
Американские психологи С. Кросс и Л. Мэдсон объясняют эти данные наличием различных я-концепций у женщин и мужчин: у первых она взаимозависимая, то есть построена на связи с другими людьми, а у последних – независимая, когда взаимоотношения с другими людьми служат лишь средством к достижению индивидуалистических целей.
Оказалось также, что стратегия поведения в конфликтной ситуации связана с личностными качествами испытуемого: чем выше его самооценка и эмоциональная устойчивость, тем чаще он прибегает к сотрудничеству и реже – к компромиссу (Cross, Madson, 1997).
Кто больше страдает от конфликтной ситуации в семье? Согласно стереотипу – женщины, в силу их якобы большей эмоциональности. Однако мужчины (по крайней мере, по их мнению) более тяжело по сравнению с женщинами переживают разрыв романтических отношений, инициаторами же такого разрыва чаще выступают женщины. Женщины более сильно переживают и дистресс, связанный с конфликтами во взаимоотношениях с друзьями. При разрешении конфликтов часто используются переговоры, где участниками являются мужчины и женщины (Cross, Madson, 1997).
Иногда конфликтные взаимоотношения как внутри одного пола, так и между полами доходят до уровня правонарушений и квалифицируются как преступления. В семье женщины чаще мужчин подвергаются серьезным оскорблениям и обидам со стороны партнера по браку (Cross, Madson, 1997). Может быть, поэтому они реже мужчин вступают в повторный брак после развода. При этом общество нередко склонно возлагать вину на женщину-жертву (цит. по: Бендас Т. В., 2006).