Вскоре появился указатель с названием Арль. Маленький сонный городок с каменными домиками, как будто прилепился к одной из двух высоких линий гор. Они тянулись извилистой грядой до Средиземного моря. Шелковисто-зелёные вершины возвышались неравномерно. С одной стороны горы опускались вниз, словно отвесная стена. Возле неё протекала широкая, сейчас мирная речка, а напротив располагался Арль. Две высокие башни местного старинного аббатства горделиво возвышались посередине поселения. Несмотря на послеполуденное время, городок был пуст. Они въехали на мост и свернули в центр. Проезжая около трехэтажного старого здания, Жильбер сказал:
– Здесь живет моя бывшая пассия.
– Она нашла мужчину, или одна?
Француз сдвинул брови и разразился злобной тирадой:
– Не знаю и нет интереса, даже если она сдохнет. Эта женщина требует с меня двадцать тысяч евро компенсации, если суд согласится с её требованиями, я стану нищим.
Надю покоробили и удивили его слова, впервые она заметила в нём такую ярость.
Наконец, Жильбер повернул в узкий переулок и, проехав немного вдоль высокой каменной стены розового цвета, затормозил возле чёрной и угрюмой калитки.
– Приехали. – Он ласково коснулся колена девушки и продолжил, – мой дом, добро пожаловать! Надеюсь, он станет и твоим, мой маленький кролик. Гараж находится в ста метрах. Я открою калитку, высажу тебя с сумкой и быстро вернусь, хорошо?
– А разве там не гараж? Вон, я вижу дальше в доме автоматические роликовые ставни в конце стены, – спросила девушка.
– Верно, но там хранятся вещи бывшей жены, которые она заберёт после развода в апреле. Я согласился с её решением, чтобы Аньес не заявляла, что мы не живём вместе, иначе мои налоги возрастут. Пришлось выкупить у брата второй гараж, и ставлю машину там.
– Без проблем, – согласилась Надежда.
Жильбер открыл калитку старинным ключом необычного вида.
– Какой он интересный, словно из музея! – Воскликнула Надя.
– Этот ключ сохранился от моего деда, как и впрочем, большинство вещей в этом доме. Да и ему самому уже под сто лет.
– Так ты хранитель семейных традиций?
– Можно сказать и так, – ответил француз, – я страшно поссорился со старшим братом, когда после смерти родителей, он хотел его продать. Наш род владел многими землями, недвижимостью здесь в течение долгих лет. Мы поделили наследство и почти всё продали, но этот дом, я решил оставить себе.
Жильбер уехал, а Надя вошла внутрь и осмотрелась.
Маленький дворик упирался в каменный высокий дом со старинной дверью на первом этаже. С боковой стороны здания поднималась крутая, выложенная плиткой лестница и вела на второй этаж. Слева двор был глухой и заканчивался высокой стеной, а справа располагалась аккуратная зелёная лужайка с несколькими деревьями и кустарниками. Она ограничивалась по бокам стенами, вдоль одной из них протянулся навес с небольшими хозяйственными постройками. Надя увидела там же верёвку, где сушился спортивный мужской костюм красно-чёрного цвета. Вдали сад разделял металлический забор с непроходимыми кустами. Всё указывало на желание хозяина быть скрытым от посторонних глаз.
Вскоре вернулся Жильбер, ласково обняв девушку за плечи, сказал:
– Добро пожаловать, надеюсь, тебе понравится.
Он поднялся по лестнице и открыл первую дверь. В углу крошечной прихожей стояла трость с бледно-жёлтым набалдашником в форме мужского лица в шляпе.
– Надо полагать, память от деда? – Спросила Надежда.
– Угадала, он служил начальником местной таможни. Испания находится в двадцати километрах, если идти напрямую через горы, и много лет назад в Арле работал пункт досмотра и пропуска разных товаров.
Следующая дверь с таким же необычным замком, что и входная переходила в длинный узкий коридор. Пахнуло холодным воздухом и запахом старой мебели. Надя вспомнила его, он исходил от бумаги с романтическими стихами, которые Жильбер писал для неё и передал потом в Перпиньяне.
Кухня находилась справа от входа и состояла из старинного буфета с посудой тех же времен, что и четыре стула с добротным столом. Несмотря на современную экипировку с посудомоечной машиной, и другой техникой, она оставляла впечатление присутствия пожилых людей, а изящные белые кружевные занавески, закрывавшие два окна и дверь, с недостающим кусочком стекла в коридор, дополняли это ощущение.
– Память от бабушки? – Поинтересовалась Надежда, рассматривая кружева, – ручная работа!
– Да, мне дорога память семьи, я родился в этом доме.
Жильбер открыл буфет и достал большую коробку со столовым серебром, произнеся с гордостью:
– Наша семейная реликвия. Дом набит подобными вещами.
– Красиво, люблю предметы старины, – ответила Надя, – меня всегда привлекала история. Вот теперь знаю, как жили французы в прошлом веке.
Он беспокойно заглянул в глаза девушки и спросил тревожно:
– Нравится дом? Мы поженимся, и я напишу на тебя, мало ли что может случиться, а так, буду спокоен.
Надя немного растерялась, опустив взгляд и, боясь обидеть его, сказала с улыбкой:
– Здесь симпатично, но, кажется, сейчас выйдут твои родственники, чтобы со мной познакомиться.
Жильбер взял её руку и, нежно поцеловав, произнёс:
– У меня были мысли продать дом и отправиться в Канаду, но немного поразмыслив, решил доживать здесь, в тепле и комфорте. Ты увидишь, какая в этих горах замечательная природа и нет холодов, особенно сейчас с изменением климата. В детстве были снега иногда по пояс, а теперь вообще не бывает, возможно, через месяц зацветёт мимоза, что растёт здесь повсюду. Декабрь, а температура снаружи плюс двенадцать и яркое солнце.
В душе Надя была удивлена контрастом между обстановкой дома, с её тихой стариной и сентиментальностью жилища и сущностью натуры мужчины, который казался таким современным, модным, даже немного бравурным.
Напротив кухни находился зал. В нём была современная мебель, состоящая из коричневого кожаного дивана и кресла, низкого стеклянного стола, деревянной стойки бара с бокалами и чёрной ковбойской шляпой сверху.
У девушки немного поднялось настроение, и она воскликнула:
– Знаменитая шляпа! Надо сфотографировать тебя в ней.
Жильбер гордо напыжился и ответил:
– Я согласен, у меня есть даже видеокамера. А как тебе мой кинотеатр?
Большой экран телевизора, стерео колонки и тумбочка с дисками настраивала на отдых, а подборка музыки указывала на его вкусы.
Надя взяла в руки несколько дисков и сказала:
– Так ты любишь рок.
– Не только, – ответил Жильбер, – вот, например, коллекционные диски с записями песен Франсиса Кабреля и один из них мой подарок тебе.
– Спасибо, ты мне присылал его песни, обожаю Франсиса! Особенно, «Я люблю её до последнего вздоха», с ней пришла моё нежное чувство к тебе.
Девушка нежно обняла спутника, а он ответил горячим поцелуем.
Надя улыбнулась и сказала:
– Мы так долго будем осматривать дом, пойдём дальше.
Пройдя вдоль коридора с ножной швейной машинкой бабушки и, дверью в ванную, Жильбер повёл девушку в следующую комнату.
– Моя спальня, – произнёс он, беспокойно заглядывая в глаза, стараясь понять, впечатления девушки.
Надя увидела большую старинную кровать, рядом такой же шкаф прошлого столетия со стойким музейным запахом. Чувствовалось, что владелец пытался осовременить комнату постерами с изображением рок певцов, коллекциями музыкальных дисков и двумя большими флагами американских штатов на стенах, немного ему это удалось. Флаги помогали скрыть старенькие обои на стенах и сглаживали впечатление от тяжёлых бордовых штор, хотя все окна были снабжены современными роль ставнями.
– Твоя комната напротив, и там есть дверь с выходом на балкон, а под ними, как раз находится гараж. Только будь осторожна, замок на двери старый, не сломай, хорошо?