Вечером в квартире оператора раздался телефонный звонок. Звонил спецкор. Он был вне рассудка.
– Выхухоль ты рыжий! – вопил Андрей. – Выкидыш засохший! – Откуда ты взял эту «Дождливую рапсодию»?! Мне звонил Добромилов. Он посмотрел в новостях наш сюжет и утверждает, что такая работа на вернисаже не выставлялась! Еще сказал, что никакого Маркина он не знает… кроме меня. Ты мне объяснишь, наконец, что всё это значит?
– Успокойся, Андрюха. Это означает, что счет стал – пять: пять. У нас с тобой боевая ничья!
ГЛАВА ВТОРАЯ
ЗУБ
– Идея сама по себе неплохая, но уж больно рекламой отдает, – проронил Андрей, нарушив тишину в салоне.
«Нива», нервно повизгивая тормозами, выезжала за город на обледенелую трассу. Лобовое стекло нещадно секла ледяная крупа, вызывая внутренний озноб. Водитель и телеоператор молчали. Они привыкли, что спецкор время от времени вслух озвучивает занимавшие его мысли. И не нуждается в ответной реакции.
– Что за идея? – не выдержал Петя. – Я к тому, – в каком ракурсе мне снимать этот детский дом? Как ты его собираешься подавать?
– Главреж предлагает сделать упор на двух конкретных сиротках: мальчике и девочке. Каждый из них расскажет о себе. Как они мечтают жить в семье, иметь маму и папу. Они будут читать стишки. Мальчик в конце синхрона споет песенку, а девочка станцует. Снимай побольше крупняков, особенно глаза. Много детских глаз. Ну, и массовку, как обычно.
– А сама-то идея, в чем состоит? – переспросил водитель Вадим.
– Евгенич попросил воспитателей детдома выбрать двух самых красивых и умных деток. Они с экрана покажут всем свои способности. И будут ждать своих будущих пап и мам. Из числа телезрителей.
– Вот, тварь! – Петя обозлился. – Рекламщик хренов! Мы что, должны выставлять детей напоказ, как залежалый товар?.. На предмет их приобретения? И ты на это повёлся?
– Да нет, Петруччо! Ты не понял. Обычно ведь как бывает… Приходит в детдом молодая пара, приглядываются к деткам и выбирают понравившегося ребенка. И ребенок безропотно принимает этот выбор. Сам он права выбора лишён. Наша задача – предоставить ему такую возможность. Возможность самостоятельного выбора. Он сам будет выбирать себе папу и маму из числа приглашённых. Теперь догнал?
– Погоди, погоди, – взъерошил Петя свой рыжий кокон. – Это что ж получается?.. Мы, значит, выдаем в эфир сюжет, потом в детдом приезжают телезрители, готовые принять ребенка в свою семью. И ребенок выбирает, например, из десяти семей ту семью, которая ему понравилась? Которая этому ребенку интуитивно ближе? Я так понял?
– Да. В этом и состоит замысел режиссера. Он его называет «гениальным». Через месяц-два, когда наберется достаточное количество желающих, мы снова будем снимать. Но уже с двумя операторами. В одном помещении выбирать родителей будет мальчик, а в другом – девочка. И всё в игровой форме, в процессе общения.
Впереди показался детский дом. Низенькое обветренное здание в два этажа, запорошенное снегом. Затерянное в безлюдном лесу среди метельной, ярящей стужи, оно, казалось, само было брошено на произвол судьбы.
Водитель припарковал «Ниву» у центрального входа.
– Всё, мужики, прибыли на точку. Выметайтесь! Я буду ждать вас в машине.
– Да брось ты, Вадим, пошли с нами! Что тебе тут сидеть одному, среди пурги. Отснимем материал, потом нам поляну накроют. Пойдем, пойдем! – Андрей настаивал.
Вадим молча потянулся к бардачку и достал увесистый пакет. Лицо его слегка побагровело, на шее проступила белёсая полоска шрама – память о Хасавюрте.
– Вот, возьмите конфеты, угостите детей…
Андрей пожал плечами:
– Ну, как знаешь! Но на обед мы тебя все же вытащим…
Он обратился к Пете:
– Я тут тоже прихватил гостинцы для детей; ещё кой-какие детские вещицы – жена велела передать… Бери камеру и штатив, а я прихвачу подарки.
На вахте их встретила бабуля, с наивной детскостью во взгляде.
– Доброго здоровья! Ждем… Давно вас ждем. Вам по коридору направо, кабинет заведующей в конце… Да вот, Вася проводит.
Вахтерша окликнула пробегавшего мимо малыша:
– Вася, проводи наших дорогих гостей к Ольге Петровне!
Подойдя, Вася быстро оглядел всю амуницию съемочной группы, потрогал штатив. И протянул руку к пакетам с подарками.
– Давайте я вам помогу! Вон как много всего! А мне вчера пять лет исполнилось… Я уже большой!
Андрей с улыбкой протянул ему самый легкий пакет.
– Ну раз большой – неси!
Они двинулись по коридору.
– А я знаю! Вы приехали Гришу и Катю по телевизору показывать.
Петя хмыкнул: – Да всех вас покажем. Всех! И тебя-тоже…
Вася остановился.
– Ольга Петровна сказала, что показывать будут только Гришу и Катю. Она их выбрала в телевизор. А меня не выбрали (он вздохнул). У меня зуб выпал! Вот и не выбрали…
Вася задрал голову и показал передние зубы. Одного не хватало.
– Это ты сам так решил?
– Сам! А скоро у меня зуб вырастет?
Журналист и оператор переглянулись.
– О! Чуть не забыл, – воскликнул Петя. – У нас тут для тебя подарок есть! Андрей, достань джинсы, они в синем пакете. По-моему, ему подойдут.
– Нам не разрешают брать подарки у гостей. Нам их потом воспитатели раздают. У кого не хватает. А у меня одёжки хватает!
– Ну, возьми конфеты хотя бы… Заодно друзей угостишь.
Андрей достал пакет, что передал Вадим и протянул малышу. Тот прижал его к груди и вприпрыжку побежал в зал.
Своих «дорогих гостей» Ольга Петровна встретила широченной улыбкой, тождественной распростертым объятиям. За кофе обговорили детали предстоящей съемки, внесли коррективы.
– У нас тут из Районо будут два представителя, – важно отметила директриса. – Вы их снимите! Они хотят несколько слов сказать на камеру.
– Нет, нет! Чиновников мы снимать не будем, – категорично заявил Андрей. – только детей и воспитателей. И небольшой синхрон с вами.
Директриса сменила тему.
– Ой, знаете, что у нас девочки отчебучили! – Защебетала она. – Мы Катеньку готовили к выступлению, разучивали с ней стишок, обращение к будущей маме репетировали… А потом решили ей чёлочку сделать. Четырехлетняя малышка с чёлкой – это так мило! Так вот, две её подружки, Света и Нина, тайком взяли ножницы и тоже себе челки обрезали. Они, глупенькие, решили, что их тоже удочерят.
Ольга Петровна рассмеялась.
– Давайте писать интервью, – предложил Петя.
Он внезапно ощутил полынную горечь в горле, подступающую из сердца. И вспомнил о Вадиме: «Сидит себе в машине, музыку слушает… И в ус не дует!».
Покончив с синхроном, съемочная группа, сопровождаемая директором, переместилась в зал, где их уже ждали дети. Петя нервничал. Ему хотелось побыстрее закончить съемку – сократить боль в душе. Он стремительно перемещался по залу, менял точки, выбирал наиболее выигрышные ракурсы. Не щадя себя, крупным планом снимал сиротливые глаза: карие, дымчато-серые, голубые… Эти беспощадно голодные глаза, жаждущие любви. Потом было обращение-мольба Кати и Гриши к будущим родителям. И незамысловатый трогательный концерт «на закуску». После окончания съемки подошел Андрей.
– Петь, приглашают на обед. Как-то неудобно уйти.
– Поехали лучше на канал! Там и пообедаем…
– Ну, как скажешь! Собирайся. Я пойду на улицу, подышу. Кажись, распогодилось.
Оператора обступили дети. Они хватались за ножки штатива, пытаясь заглянуть в камеру. Петя поднимал их, невесомых воробушков, одного за другим, и давал посмотреть в видоискатель.
– Ну что, все посмотрели?
Воспитатели стали выводить детей из зала. Рядом оставался один малыш.
– А-а, это ты, Вася! Тоже хочешь посмотреть?
– Нет, не хочу. Я хочу… я, вот тебе… подарок принес…
Вася протянул руку и раскрыл ладонь. На ладони лежал молочный зуб.
– Спасибо, Вася! Это очень ценный для меня подарок! Спасибо…
Помедлив, оператор расстегнул карман, что ближе к сердцу, и достал серебряный образок.
– А это тебе от меня.