Джек долго не отвечал, а потом посмотрел на жену:
– Что ты сказала?
В голосе Джека звучало лишь презрение. Джейн обратила внимание, что его привлекательность с годами поблекла. Он уже не был тем интересным блондином, как когда‑то.
– Мне предложили роль в телесериале, очень важную роль, – повторила Джейн.
– Откуда ты знаешь? Кто тебе предложил? Он давным‑давно запретил Джейн даже звонить Лу.
– Это не имеет значения… Джейн вдруг почувствовала беспокойство. Джек порой внушал ей страх.
– Я хочу дать согласие, Джек… Для меня это очень важно…
– Ты что, спятила? Я же сказал, все это кончилось, когда ты за меня вышла замуж. Или ты захотела снова спать с режиссерами и продюсерами?
Это был грубый прием, а упрек абсолютно беспочвенный.
– Я никогда этого не делала.
– В общем, обратно ты не вернешься. Ты не можешь заниматься этой ерундой и быть моей женой.
– Это не ерунда. Это большой сериал. Ставит его Мел Векслер.
– Когда тебе это предложили?
– Сегодня.
– Тогда откуда ты уже столько об этом знаешь?
Джейн не решилась сказать ему, что виделась с Мелом.
– Мне звонил мой прежний агент.
– Я же запретил тебе трепаться с ним… Джек снова уставился на экран телевизора.
– Просто забудь об этом. И все. Пошли их к черту.
Разговор с Джеком не получался. Джейн сидела и раздумывала, что бы ему еще сказать. В этот момент раздался стук в дверь, и вошла Александра с охапкой выстиранной одежды. Она свалила ее на колени матери и процедила:
– Ты мне ничего сегодня не погладила.
– У меня были другие дела…
Джейн вручила ей охапку обратно. В ней вдруг что‑то переменилось. Она больше не желала терпеть оскорблений ни от кого из них.
– Поглажу, когда смогу.
– Мне нечего надеть, – окрысилась Александра.
Джейн встала. Терпению ее пришел конец, она почувствовала это впервые за все годы.
– У тебя шкаф ломится от вещей. Ты там наверняка что‑нибудь найдешь.
– Почему ты не хочешь погладить их вещи? Тебе сейчас все равно нечего делать.
Было уже одиннадцать часов вечера, и Джейн все еще хотела с ним поговорить, хотя надежды на то, что из этого что‑то выйдет, было мало.
– Я это сделаю завтра.
Джейн внезапно ощутила страшную усталость и подавленность. Порой она жила словно среди врагов, особенно когда все объединялись против нее. Так было и в этот вечер.
Джек зло посмотрел на нее:
– Делай сейчас.
– Спасибо, па…
Александра с благодарностью покосилась на отца.
– Можно мне завтра поехать в школу на маминой машине?
– Мне надо ее отдать в ремонт, – ответил Джек раздраженно и взглянул на жену. – Но можешь ее взять, как только я заберу ее из мастерской.
Это была очередная пощечина, нанесенная Джейн. Все, что она могла получить от мужа, она получила. Взяв охапку вещей Александры, Джейн направилась на кухню, достала гладильную доску и утюг. Три раза в неделю к ним приходила домработница, но она не умела гладить так тщательно, как Джейн. Джейн избаловала их всех и теперь платила за это. Но вдруг она почувствовала, что все это ей надоело. Все. И все они.
Глажка заняла час, и когда Джейн вернулась в спальню, Джек спал при включенном телевизоре. Она выключила его и долго стояла, смотрела на мужа, а потом тихо скользнула в постель, вспоминая Мела и его доброту.
На следующее утро Джек уехал, когда она еще спала. Александра поехала в школу на «Вольво‑универсале». Поскольку Джек забрал ее машину в мастерскую, а заодно прихватил и ключи от своей, Джейн оказалась «без колес», посаженной под домашний арест, как непослушный ребенок.