Но Джейн предположила, что он занимался совсем не этим. Когда он вернулся, от него еще сильнее попахивало алкоголем, да и теннисного костюма при нем не было. Порой Джейн даже задавалась вопросом, не изменяет ли ей Джек, однако в это было трудно поверить, учитывая то, что он с ней вытворял. На этот раз, правда, Джек не дал волю похоти, зато стал снова ругать жену за машину и обозвал ее «глупой телкой». Джейн словно что‑то кольнуло изнутри. Это было очередное в ряду многих оскорблений, но правда состояла в том, что он действительно так о ней думал. Он считал ее куском мяса, который в свое время приобрел и мог использовать по своему усмотрению. Но Джейн больше не хотела, чтобы ее использовали ни он, ни кто‑либо другой, в том числе дочери, которые в этот вечер по примеру Джека вели себя с ней вызывающе.
– Не говори со мной так! – резким тоном произнесла она. Джейн впервые сделала мужу замечание.
– Как?
– Не обзывай меня.
– Как? Телкой?.. Джек ухмыльнулся.
– А кто же ты еще?
Он был пьянее, чем Джейн думала. Она решила не дискутировать с ним и пошла в душ. Стоя под струями воды, она думала о сериале, о Меле, о том, что сказал Лу… Вдруг дверь душа резко распахнулась. Джек стоял и глядел на нее.
– Выходи.
Джейн недоумевала, что на него нашло. Он вел себя хуже, чем обычно.
– Я принимаю душ.
Тон у Джейн был спокойный, но внутри у нее все кипело. Джек запрещал ей заниматься любимым делом. Ей пришлось почти одиннадцать лет скрывать свою работу, вместо того чтобы гордиться ею, а теперь если она его послушается, то упустит главный в своей жизни шанс.
– Скоро выйду.
– Выходи сейчас же!
Джек схватил ее за руку, его рубашка мгновенно намокла, но он, похоже, не обращал внимания.
– Пусти меня…
Голос у нее был угрожающе спокойный. Джек дернул ее так сильно, что она чуть не поскользнулась.
– Прекрати, Джек!
– Стерва!
Он вытащил Джейн из‑под душа, прижал к раковине и, крепко держа ей руки, впихнул между ног колено.
– Ты задолжала мне за разбитую машину!
– Ничего я тебе не задолжала, – ответила она ровным, спокойным тоном, который совершенно не отражал ее чувств. – Оставь меня в покое.
Джек, засмеявшись, крепко схватил ее за талию.
– Ты принадлежишь мне, не забывай об этом, сучка.
И, повернувшись, пошел прочь, а Джейн, сотрясаемая дрожью, стояла в ванной и смотрела ему вслед. Ей хотелось накричать на него, но она не решалась. Нет, она не была его собственностью. Она не была ничьей собственностью. Однако Джек думал, что купил ее и осчастливил, сделав супругой преуспевающего биржевого брокера. Он ничего не понимал.
Джейн вытерлась, надела халат и пошла в спальню. Джек сидел на кровати и смотрел телевизор. Его одежда валялась на полу. Он всегда бросал свои вещи. Джейн за ним убирала и думала, что так должны делать идеальные жены, а теперь, впервые за двадцать лет, она призналась себе, что ненавидела это. Она устала быть идеальной женой, идеальной хозяйкой, идеальным объектом для секса. Ей вдруг все это надоело.
– Мне надо с тобой поговорить, Джек… Он переключил телевизор на другой канал, не обращая на нее внимания. Джейн села в кресло, стоявшее в другом конце комнаты, подальше от него, со страхом ожидая его реакции, но зная, что все равно должна все сказать.
– Мне надо с тобой поговорить…
– О чем? О том, что ты сама заплатишь за ремонт машины?
Джек даже не посмотрел на нее.
– Нет. Мне предложили роль в телесериале.
– Ну и что? – буркнул он равнодушно, словно не слышал.
– Я хочу дать согласие.
Джек долго не отвечал, а потом посмотрел на жену:
– Что ты сказала?
В голосе Джека звучало лишь презрение.