Я прекрасно понимала, что мне нужно бежать, причем как можно скорее. Этот блондин был охотник на девушек, цель которого затащить в кровать. Однако он был именно того типажа, на который я всегда западала. Это была моя слабость.
Мне всего лишь надо было стащить мобильник, часы и кошелек. Легче простого! Но мне хотелось большего. И, к несчастью, противиться этому я не могла. Снотворное быстро растворялось в его стакане. Хотя бы поцелуй будет.
Откуда ж мне было знать, что снотворное подействует так поздно. Но спать с только что познакомившимся парнем – это даже для меня слишком. Хотя… Влад был действительно сексуален и красив. На несколько минут я даже забыла, ради чего я там была.
Жаль, я с ним больше никогда не встречусь, хотя бы, потому что в следующий раз он будет знать, что я воровка.
Так, ладно! На заглядывание в прошлое ушло практически полчаса. А в три у меня встреча с Сойером, вот уж кто ждать не любит! Может настоящую лекцию прочитать по поводу должного поведения с друзьями.
Резко вскочив с кровати, я отправилась в душ, приводить себя в порядок. А ровно в три я стояла на детской площадке, где меня уже ждал Сойер.
– Привет! – улыбнулась я.
– Привет, Рыжая! – повернулся ко мне друг. – Как дела?
– Все отлично! А у тебя?
– Пока да. Чем занималась? – спросил Сойер, присаживаясь на спинку лавки.
– Я только часа два назад проснулась. А так собиралась к тебе.
– А чего так поздно? Опять по клубам шлялась?
– Не по клубам, а всего лишь в один! – насупилась я. – Кстати, классный улов!
– Анька, доиграешься когда-нибудь, – тихо ответил он.
Я удивленно на него посмотрела. Ни оров, ни чтения моралей? Странно.
– Эй! У тебя что-то случилось?
Я попыталась заглянуть ему в глаза.
– Может, я просто устал на тебя нервы тратить?
– Ага, как же! Заливай дальше! Что стряслось-то?
– Да, Укроп с Маратовскими подрался. Пришлось вытаскивать. А у них с собой пушки были…
– Укропа что, того? – с ужасом спросила я.
Укроп был мелкий, но проворный парнишка шестнадцати лет. Про таких говорят: из неблагополучной семьи. Драться научился, наверное, раньше, чем ходить. Да у нас район такой, к сожалению, все неблагополучные семьи.
– Нет. Живой. В больнице лежит.
Сойер поднялся и прижал меня к себе. Я привычно обняла накаченное постоянными уличными разборками тело парня.
– Просто, Ань, пожалуйста, будь осторожней. С Маратовскими у нас сейчас напряженка. Пока разборка не пройдет, будь внимательна, хорошо? – заглядывая мне в глаза, просил друг.
– Обещаю. Я не самоубийца, – тихо улыбаюсь.
Прекрасно сама знаю, что Маратовские опасны. Если у банды Сойера есть хоть какие-то принципы, то у них они отсутствуют напрочь. Особенно если дело касается разборок.
Хотя, не думаю, что у кого-нибудь хватит смелости тронуть меня. Все знают, насколько Сойер может быть опасным, когда трогают его. А самая близкая подруга, да еще подруга детства, явно является его.
Несколько лет назад какой-то придурок изнасиловал мать Сойера. Буквально через день его нашли менты всего в крови, а в кармане дурь. Наверное, до сих пор сидит в тюрьме. Когда в суде появился Богдан, дававший показания, у мужика чуть сердечный приступ не случился. Даже скорую ему вызывали.
С тех пор никто не хотел близко связывать с Сойером. Все прекрасно знали, что это было его рук дело.
Жестоко? Да, но справедливо и полезно.
Мальчишек на районе потрепать, это – конечно, можно. Тем более надо еще разобраться, кто на кого первый полез. А вот тронуть уж слишком кого-то близко Сойеру, надо быть смелым, ну, или глупым.
Хотя с Маратовскими я сталкивалась довольно редко, но непристойные шутки и уж очень пошлые и злые взгляды зарабатывала каждый раз.
– Когда разборка-то? – уточнила я.
– Назначили на среду. Оказывается у них Марат уехал. Наверное, потому и распоясались. Хотя, не спорю, в этот раз Укроп сам нарвался.
– Жаль его.
– Мне тоже, – грустно улыбнулся брюнет. – Но, может, это пойдет ему на пользу?
– Сомневаюсь, – усмехнулась я.
– Наверное, ты права. Кстати, как, готова к учебе?
– Ой, не напоминай! Каникулы так быстро прошли. Не верю, что уже через день в универ. Не отдохнула!
Сойер засмеялся, ни капли мне не сочувствуя. Я зло и обиженно глянула на него и вырвалась из объятий. Сам он закончил колледж и теперь работал электриком в одном домоуправлении.
Пока я дулась, в меня прилетел снежок. Я резко повернулась и увидела снова зашедшегося в хохоте Сойера.
– Ну, держись! – закричала я, делая белое оружие возмездия.
Парень прекрасно знал, как меня можно развеселить и задобрить. Снежки? Да, именно. Я обожала эту детскую и какую-то добрую игру. И пусть после нее ты приходишь домой весь мокрый так, что даже из носок высыпается снег, точнее льется вода, так как белоснежное чудо уже успело растаять в тепле. Но зато это весело и сразу вспоминаешь детство.
Почувствовав, что проигрывает, Сойер резко закинул меня на плечо и понес куда-то. Мои возмущенные крики и довольно ощутимый, (по крайне мере, я на это надеялась!) массаж спины к результату не привели. Через минуту меня скинули в большой сугроб. Однако возмутиться я не успела, секунду спустя Сойер оказался рядом.
– Предлагаю ничью! – улыбнулся парень.
Я тяжело вздохнула, признавая поражение. Все равно мне его не одолеть. Тем более не я же одна сейчас валялась в снегу.
– Идет.
Глава 2. Хуже рабства только угрызения совести
Неделя учебы прошла совершенно незаметно.
Семинаров на этой недели не было, что не могло не радовать. Только лекции, а значит можно спать. Шучу. Несмотря на мой образ жизни, я стараюсь не пропускать пар без уважительной причины, учиться хорошо. Да и вообще, в универе кроме Кристины, моей подруги, никто не знал о моей жизни. Хотя Криска о воровстве тоже не знала, но догадывалась. Я старалась быть примерной ученицей, чтобы потом выбиться в люди. Не хочу закончить свою жизнь как мать. Так что спать на парах я не собиралась, а внимательно слушала и конспектировала.
Остался один день, и вот она – долгожданная, но, к сожалению, не долгая свобода. Целых два дня выходных! В эти два дня мне надо выспаться и погулять с Сойером, да и в клуб наведаться можно.
Осталось одна пара, и я смогу сходить поесть в столовку. Ура! Деньги от телефона Влада до сих пор еще были, так что можно пока жить. Жаль только, часы его никто пока не взял, но это временно.
– Что у нас сейчас? – спросила я Криску.
– Россия, лекция, – быстро ответила она и, предупреждая мой следующий вопрос, продолжила, – в 76 аудитории.
Да, я никогда не могла запомнить номера аудиторий. А за полгода нашего с ней знакомства, она уже хорошо успела меня изучить, чтобы знать какие вопросы у меня всплывают относительно учебы.
С Крис мы познакомились в первый же день. На приветственной речи ректора мы сели рядом. С тех пор как-то быстро сдружились. Она была из Смоленска, в Москве жила в университетской общаге, а на выходные уезжала домой. Это была милая стройная девушка, с непослушными русыми волосами и с серыми глазами. Крис была довольно чуткой и проницательной, с хорошим чувством юмора.
– Кстати, у нас, кажись, новый препод будет, – заметила она.
– А что случилось с Петровичем?
Андрей Петрович вел у нас Историю России в прошлом семестре. Это был прикольный чувак с постоянными рассказами о его даче в деревне, о хозяйстве и, конечно, с шутками, от которых вся группа лежала на партах.
– Так он нам только курс лекций до Романовых читал, а с семнадцатого века уже другой препод. Старшики говорили, что он крутой. Правда на экзамене дерет, а на парах покруче Петровича. А еще сказали, что он просто красавчик, настоящий секс-символ.
– Посмотрим, – усмехнулась я. – Вряд ли он будет рассказывать про курочек и корову Зорьку.
Да и сомневаюсь я, что кто-то сможет сравниться с Владом. Черт! Опять он у меня в мыслях. Гад!
Кристина засмеялась: