Она повесила трубку, прежде чем я смог ответить. Единственное, что я понял после того как телефон замолчал, что она была права. Я во многих отношениях потерпел фиаско. Я был так сосредоточен на финансовом обеспечении семьи, что потерял из виду их настоящие нужды. И что еще хуже, я позволил Джессике издеваться над собой. Даже если допустить, что она была распоследней бабой на всем белом свете, но я сам позволил ей вытирать о меня ноги, не проявив ни малейшего сопротивления. Но я был готов измениться, я просто был вынужден сделать это. Лиза, мой помощник, всунула голову в мой кабинет в тот момент, когда я обсуждал сам с собой, как лучше открыто поговорить с начальницей о важности соблюдения баланса между работой и личной жизнью.
– Продюсер здесь. Могу ли я его направить к вам?
– Да, спасибо. Ой… и Лиза, не могли бы вы сделать отметку завтра в моем календаре? Я собираюсь взять немного свободного времени.
– Будет сделано, мистер Брайт.
Она повернулась, чтобы уйти.
– Подождите! – позвал я ее прежде, чем дверь закрылась. – Отменяется. Я хочу не только завтра выходной. Завтра и еще две ближайшие недели.
– А бронирования для ваших командировок?
– Отмените их, пожалуйста. Я пришлю Джессике по электронной почте объяснительную по поводу моего отсутствия. Если она позвонит в офис, то пусть перезвонит на мой сотовый телефон.
Я сделал паузу, а затем добавил, в основном для самого себя:
– Я уже больше года не отдыхал. Мне давно пора.
«Я заберу гитару Хоуп. Пожалуйста, поспеши с приходом домой и заплати няне. Уложи Хоуп спать. Передай ей от меня воздушный поцелуй и скажи, что я ее люблю».
Меня не удивило, что в конце сообщения не было ни смайликов, ни «Люблю Тебя!». Но, по крайней мере, она согласилась забрать гитару. В данный момент этого было достаточно. Остальную часть неприятностей, которые я создал, можно будет исправить позже. Моя последняя встреча в тот день затянулась, поэтому я пробыл в офисе почти до семи сорока пяти. К тому времени городской транспорт двигался уже достаточно быстро, и я легко добрался из офиса до дома.
– Папа? – сказала Хоуп, когда я в половине девятого вошел в дверь. – Ты дома?
С каких это пор из ее лексикона выпало слово «папуля», спросил я сам себя. Я был измотан, но сумел улыбнуться.
– Ожидала увидеть кого-то еще?
– Нет, – ответила она небрежно. – Но складывается впечатление, что ты все время на работе.
Я потрепал ее за волосы.
– Я знаю… и мне очень жаль. Но сейчас пора ложиться баиньки. У тебя была возможность лечь спать немного позже, чем обычно, потому что мамы нет дома. Но она дала мне строгий наказ уложить тебя в постель, как только я вернусь домой.
Няня, подросток с косичками, которая жила через несколько домов от нас, складывала одеяло на диване.
– Сколько я вам должен? – спросил я. – Я понятия не имею, какие сейчас расценки.
В своей прекрасной подростковой манере она ответила:
– По фигу.
Я вытащил из кармана пачку денег.
– Сорок достаточно?
Она кивнула, пытаясь подавить широкую улыбку, и выскочила за дверь.
Уложив Хоуп в постель, я отправился в гостиную ждать Анну. В девять часов я начал волноваться. Если магазин закрылся в восемь, то она должна была уже быть дома. Я оставил ей голосовое сообщение, чтобы она немедленно позвонила мне. Звонка не последовало. К девяти тридцати у меня внутри поселилась устойчивая тревога. Где Анна? На нее совсем не похоже: чтобы ее так поздно не было дома, особенно без предупреждения. Я снова попытался дозвониться ей по сотовому телефону, но звонок по-прежнему переключался на голосовую почту.