– Спасибо, папа. Я рад, что ты позвонил.
– На самом деле?
– Не делай вид, что ты удивлен.
– Нет… я хотел сказать, пожалуйста. Мне было приятно поговорить с тобой.
– С тобой тоже.
Я отключился. Неизвестно, сколько пройдет лет, пока состоится наш очередной разговор, но наверняка в следующий раз я буду рад этому.
– Что-то случилось? – спросила Хоуп. – Ты выглядишь взволнованным.
– Так и есть. Мне надо кое с кем встретиться – с женщиной, которая врезалась в маму.
– Можно мне пойти с тобой?
Я подумал и кивнул головой.
– Твое присутствие может помочь мне произнести то, что я должен сказать.
– Ты готов поговорить с ней? – спросила она. Такой маленький воспитатель.
– Нет.
– Ты готов. Смелее.
Я глубоко вздохнул и позвонил в дверь. Никто не ответил. Я позвонил снова. Опять тишина. Хоуп позвонила в третий раз, просто чтобы убедиться. На этот раз дверь распахнулась. У входа стояла убитая горем молодая женщина. Было заметно, что Эшли плакала. Одной рукой она держалась за косяк двери, а другую прятала у себя за спиной.
– Ее… уже нет? – спросила она, хлюпая носом.
Хоуп открыла рот от изумления.
– Мисс Мур? Что вы здесь делаете?
Эшли не улыбнулась. Она почти не смотрела на Хоуп, когда ответила:
– Продолжаю существовать.
– Так это вы…
– Врезалась в вашу маму? Да, это я. Хреново, правда?
– Нельзя говорить «хреново», – поправила ее Хоуп. Эшли лишь пожала плечами. Хоуп выглядела испуганной. Естественно, потому что это была не та ясноглазая практикантка с пушистым хвостом, которая провела семестр в ее классе. Это была женщина, которая страдала именно так, как мне этого хотелось.
– Так… ее уже нет? – повторила Эшли.
Мгновение я просто стоял, впитывая все, что видел – воспаленные глаза, спутанные волосы, мятая фланелевая пижама, смазанный макияж и то, как она крутилась, чтобы я не увидел, что она прятала за спиной. На самом деле эта вещь, которую она прятала в руке, немного нервировала. Может быть, она вооружилась на случай, если в этот раз у меня совсем сорвет крышу. Я немного загородил Хоуп, просто на всякий случай.
– Ты имеешь в виду Анну?
Она едва заметно кивнула головой и сказала:
– Я, вероятно, не имею права знать, что происходит, но у меня есть подруга в больнице, которая сообщает последние новости.
– Нет. Она не умерла. Это произойдет завтра.
– Поэтому вы пришли? Сказать, что в это время завтра я официально стану убийцей?
– Нет.
– Тогда зачем? Мои родители на работе, так что они не помешают вам. Говорите все, что хотите. Мне уже все равно.
Хоуп сжала мою руку, намекая на то, что я должен сказать.
– Это не так. На самом деле я пришел извиниться.
Сомнение исказило ее покрытое красными пятнами лицо.
– Чтобы что?
– Он хотел сказать, что он сожалеет, – вклинилась в разговор Хоуп.
– Спасибо, Хоуп, но я сам могу объяснить. Эшли, то, как я реагировал, как я повел себя по отношению к тебе после аварии, это неправильно. Этому нет оправдания, и я прошу прощения.
В ее глазах появились слезы.
– Вы серьезно?
– Очень даже.
Нижняя губа Эшли дрожала, но она, в конце концов, справилась, чтобы не упасть в обморок:
– Спасибо.
– И еще. Я сам почти не верю, что говорю это, но… Я не хочу больше злиться на тебя. Я, конечно, не оправдываю тебя за то, что ты делала за рулем в тот вечер, но я знаю… Я знаю, ты попала в аварию не намеренно.