Я лежала без сна, слушая его ровное дыхание и глядя в потолок. Мне было нехорошо. Живот крутило от чувства неуверенности и вины. А ведь однажды я уже сделала крутой поворот и выжила. Почему, уходя от родителей без гроша в кармане, я не так боялась, как теперь, когда согласилась жить вместе с моим лучшим другом и любимым мужчиной?
Потирая виски, я вспомнила, какой увидела себя в зеркале, выйдя из душа. Тогда я понадеялась, что, приняв решение, избавлюсь от ощущения неопределенности. Но эксперимент провалился. Мое беспокойство только усилилось. Я тем хуже понимала собственные чувства, чем упорнее старалась их понять. Нам нужно было о чем-то поговорить. О чем-то, что до сих пор нам мешало.
Тэйлор пошевелился и закинул руку мне на живот. И тогда все наконец прояснилось: оставаясь со мной, он шел на жертву. Он лишался того, от чего я однажды уже отказалась. Но он сам мне говорил, что семья для него важна. Он не мог поступить так, как однажды поступила я.
Почему ради меня Тэйлор должен отказываться от возможности иметь собственных детей? При этой мысли у меня все внутри оборвалось. Он столько для меня сделал, а я собиралась отнять у него радость отцовства. Если я его действительно любила, разве я могла допустить, чтобы он сделал такой выбор?
Услышав на лестнице тяжелые шаги, я вздрогнула. Тэйлор вошел на кухню в одних серых хлопчатобумажных шортах и незашнурованных ботинках. Когда Пит направил на него острие ножа, он застыл, вопросительно глядя на меня.
– Не подходи к еде, – пояснила я.
Тэйлор остался стоять у двери.
– Что делаешь? – спросил он, обхватив сам себя за плечи, чтобы согреться.
Я вытерла мокрые щеки:
– Говорю с Питом.
– Но… – Тэйлор поднял руку, – без обид, старина… – Его взгляд снова обратился на меня: – Пит ведь не разговаривает.
Я пожала плечами:
– Он никому не выбалтывает моих секретов, а я не спрашиваю его, почему он молчит.
Интонация Тэйлора резко изменилась:
– Я тоже не выбалтываю твоих секретов, но что-то давненько ты со мной не откровенничала.
Я соскочила с металлической столешницы, протянувшейся вдоль стены, и, помахав Питу, взяла Тэйлора за руку.
– Давай вернемся наверх, – сказала я, потянув его за запястье.
– Ты плакала?
Немного поколебавшись, он вышел следом за мной из кухни и стал подниматься по лестнице. Судя по всему, он почуял неладное.
Закрыв за нами дверь, я прислонилась к ней спиной.
– Фэйлин. – Тэйлор нервно переступил с ноги на ногу. – Это то, о чем я думаю? Черт! Мы ведь всего раз с тобой поругались. Вернее, даже не поругались: это была не ссора, а… страстная дискуссия. И под конец ты согласилась переехать в Эстес. Если ты все-таки настолько боишься, что готова меня бросить, то, может, хотя бы обсудим другие варианты?
От того смятения, которое читалось в его взгляде, у меня чуть не разорвалось сердце.
– Я не собираюсь тебя бросать.
– Тогда что, черт подери, происходит? Почему ты в половине пятого утра крадешься вниз, чтобы излить душу Питу?
Я прошла в комнату, опустилась на диван и, сняв с запястья резинку, собрала волосы в неряшливый пучок.
– Никуда я не кралась. Я часто разговариваю с Питом, пока никого нет.
– Я есть. – Тэйлор сел рядом. – Поговори со мной. Фэйлин, что происходит?
– Мне нужно сказать тебе одну вещь.
Тэйлор сделал над собой видимое усилие, готовясь выслушать мое признание.
– У меня не может быть детей.
Он помолчал. Потом его глаза забегали по комнате.
– Знаю… Ну и что?
– Если мы продолжим наши отношения: я перееду к тебе и так далее… мы навсегда останемся только вдвоем.