– Вообще-то, не очень. Ты себе не представляешь, что устроят мне братья, когда я приведу в дом девушку. Да еще и ту, с которой не спал.
Я отстранилась и заглянула ему в лицо:
– До меня ты не приводил в дом девушек?
– Нет, – хмуро ответил он.
– Мы им просто скажем, что мы друзья. Тоже мне проблема!
Я снова прислонилась к Тэйлору. Он укутал меня одеялом и вздохнул:
– Ага. Чувствую, что в итоге придется кому-нибудь из них навалять.
– Насколько мне известно, тебе не впервой, – произнесла я задиристо.
Тэйлор легко ткнул меня в ребро. Я взвизгнула, заставив его прыснуть со смеху. Затихнув, он проговорил:
– Мне жаль… что ты попала в беду. И что не удалось спасти Дона. Я старался. Я видел твое лицо, и мне не хотелось, чтобы ты потеряла этого человека.
– Хороший был дедушка, – вздохнула я и положила голову Тэйлору на плечо.
Под нами на многие мили тянулись горы и долины, укрытые зеленым одеялом, которое у горизонта становилось синим. Мы были выше облаков. Выше всего.
Тэйлор отхлебнул из фляжки и отпустил ее: она повисла у бедра на толстой лямке, перекинутой через плечо. Черный флисовый пуловер бо́льшую часть пути был обвязан вокруг талии. Теперь Тэйлор надел его и опустил на глаза солнечные очки.
– Вид обалденный, но Лайтнинг-Поинт был не хуже. – Он оглянулся на здание позади нас: – С ума сойти! Сувенирный магазин! – Он по-прежнему тяжело дышал, и ему пришлось опять сделать глоток воды. – Сувенирный магазин есть, а нормального спуска нету!
– А еще есть ресторан. Я думала, вы, ребята из межведомственной службы, должны быть в хорошей форме.
– Я в хорошей форме! – Он выпрямился. – Просто не каждый день прохожу тринадцать миль по скалистому склону и дышу разреженным воздухом.
– Может, тебе курить бросить? – спросила я, выгнув бровь.
– А тебе, может, начать?
– Курение вредно для здоровья.
– Как и тот энергетический батончик, который ты умяла час назад. Там же сплошной насыщенный жир да кукурузный сироп с повышенным содержанием фруктозы.
Я указала на седоволосого мужчину: он фотографировался с женой возле таблички с надписью «Верхняя точка»:
– Этот джентльмен не стонет.
Тэйлор скривился:
– Поди, на машине сюда подъехал. – Он уперся руками в бока и оглядел пейзаж: – Вот это да!
– Вот именно, – согласилась я.
Раньше я два раза поднималась сюда с родителями. В городе нашлось бы очень немного людей, которые проделали этот путь – тем более дважды. Уильям и Блер были помешаны на том, чтобы «не упускать возможностей». Они не могли не пройти по известной горной тропе, которая начиналась почти что на их заднем дворе и ради которой сотни тысяч путешественников приезжали в наши места.
Тогда я еще была «их Фэйлин». Та девочка как будто умерла для них в тот день, когда они нашли меня в ванной: корчась и обливаясь потом, я молилась о помощи, которой не могла попросить. Но на самом деле «их Фэйлин» не умирала. Ее просто никогда не было, и, видимо, именно этого они никак не могли понять. Не могли понять, что никогда не знали меня. И уже не узнают.
Мы с Тэйлором неторопливо бродили по вершине горы. Люди разговаривали, но негромко. Сначала мы сами сфотографировались на телефон Тэйлора, а потом он попросил пожилую пару снять нас тоже на фоне таблички.
– Тебе надо купить сотовый, – сказал Тэйлор. – Сейчас же есть очень выгодные тарифы.
– Я откладываю все, что не идет на оплату жилья.