Он подскочил к нему, встав с кровати:
– Черт! Меня вызывают.
Я насупилась:
– После того, что случилось?
Тэйлор пожал плечами:
– Ничего не поделаешь, детка. Работа. – Он забрал из коридора мешок и надел прокопченную одежду. – Идем со мной.
– Подождать тебя в гостинице?
– Ага. Можешь пообщаться с Элли. Бригаду Тайлера тоже вызвали. Я бы хотел, чтобы к моему возвращению ты была там.
Я подошла к шкафчику, натянула джинсы и футболку, сунула ноги в сандалии, собрала волосы в пучок. Тэйлор с довольным видом за мной наблюдал.
– Сейчас, секунду… – пробормотала я, торопясь в ванную за зубной щеткой.
Мы сбежали по лестнице, я помахала Федре и села вместе с Тэйлором в его машину. Он ехал немного чересчур быстро и, как только мы затормозили у входа в гостиницу, отдал мне ключ:
– Номер двести один.
– Тот, в котором ты жил, когда мы познакомились.
Тэйлор чмокнул меня. Я вылезла из машины и, прежде чем захлопнуть за собой дверцу, сказала:
– Только попробуй не вернуться целым!
Тайлер с рюкзаком в руке выбежал из отеля, поцеловал Эллисон в щеку и сел на мое место. Тэйлор ткнул его кулаком в плечо:
– Я женюсь, придурок!
Тайлер остолбенело посмотрел на меня, а через секунду по его физиономии расползлась широкая улыбка. Я кивнула. Мы с Эллисон обнялись.
– Тогда поехали потушим скорее этот пожар, чтобы твоей невесте не пришлось долго ждать, – Тайлер нанес брату ответный шутливый удар.
Парни помахали нам. Взвизгнув шинами, грузовик отъехал. Элли покачала головой и, положив руку мне на плечо, вздохнула:
– Ох уж эти Мэддоксы! Ты правда сказала «да»?
– Это означает, что я сумасшедшая?
– Безусловно. Как ты думаешь, почему они влюбились именно в нас?
Я посмотрела на дорогу, хотя близнецов уже и след простыл:
– Потому-то я и надеюсь, что все получится. Чтобы любить, нужно быть немного не в своем уме.
– Ханна! Заказ готов! – крикнул Чак и, поймав мой взгляд, подмигнул: – Как ты?
– Устала. Но счастлива.
Звякнул дверной колокольчик. Я обернулась и увидела Тэйлора: в одной руке он держал сына, а в другой – креслице-переноску с крошечной девочкой. Федра поставила передо мной тарелку и сразу же с распростертыми объятьями устремилась к двери:
– Мои маленькие! Идите к бабушке!
Взяв Холлиса, она принесла его к барной стойке. Тэйлор поправил на плече сумку с детскими вещами и поставил кресло-переноску на пол. Зал огласился младенческим криком.
– Ты по-прежнему считаешь, что тащить их в гостиницу была хорошая идея? – спросила я, выгнув бровь.
Тэйлор поцеловал меня в щеку:
– Ребята еще не видели мою дочь, а тебе, наверное, хотелось спокойно поболтать с Чаком и Федрой.
Он наклонился, снял покрывальце, отстегнул ремешки и, потрогав девочку носом, передал ее мне.
– Конечно. Спасибо.
Я прикоснулась щекой к мягкой щечке Хедли и тихонько промурлыкала песенку, чтобы малышка успокоилась.
– Каюсь, – сказал Тэйлор, – пока мы были там, я снял у нее с головы повязку.
Я разинула рот, изобразив негодование:
– Но она же такая миленькая!
– Не смеши людей, детка! Парням все равно, есть ли на ней бантик, тем более что он больше ее головенки.
Я надела на Хедли ярко-розовую кофточку, черно-белые штанишки в «гусиную лапку» и носочки с рисунком, имитирующим туфельки. Головная повязка, пожалуй, и правда была уже лишней, но я очень любила принарядить девочку, а повод представлялся нечасто.