Левия так взволновалась, повествуя о событиях прошлых веков, что Типун заслушался и едва не направил махолет прямиком в башенку одного из учреждений. Сидевший там седой тролль уже готовился распахнуть пошире окно и заорать на шофера что было сил. Типун дернул маневровый рычаг и резко налег на педали – махолет развернулся боком и прошел над крышей здания. Туристы радостно загалдели, показывая друг другу бледную физиономию старика-тролля.
– Тот Фаститокалон, что ныне привязан к Тротару, не может утонуть, – попыталась вернуть внимание клиентов Левия. Она бросила сердитый взгляд на коллегу и вновь натянула на лицо маску воодушевления. – Поэтому экскурсии на него разрешены. А теперь поглядите налево, и вы увидите огромную бронзовую статую человека по имени Талос, последнего из сыновей древних богов. При жизни туловище его состояло из бронзы и ясеневого дерева. Будучи стражем Тротара, он трижды в день обходил по берегу весь остров. И вот однажды ему надоело спать под открытым небом, и Талос задумал построить дом – к сожалению, этот дом не сохранился, – в котором он мог бы пережидать непогоду и просто спать. Хоть все тело этого сына богов было бронзово-деревянным, на лодыжке у него имелась жилка, в которой заключалась его смерть, и покрывал эту жилку клочок тонкой кожи. И вот, когда Талос уже почти построил свой огромный дом, разворотив все скалы на острове, и прилаживал последний валун, он поранил себе лодыжку острым обломком! Из раны хлынула сукровица – вместе с нею тело гиганта покинула и жизнь… – Левия едва не рыдала от жалости к незадачливому титану, а на лицах клиентов проступила скорбь. – Так он и застыл навеки, возвышаясь на утесе.
Экскурсия еще только началась, а Типун уже чувствовал некоторую усталость. Наверное, сказался бурный вечер в таверне у Гареля, где он отмечал прибытие «Тролли-Олли», и нервное начало сегодняшней трудовой смены. Чтобы не потерять бдительность и не врезаться в какую-нибудь скалу, шофер сосредоточился на управлении махолетом и речах напарницы одновременно. Она как раз принялась расписывать очередную достопримечательность.
– Немного правее Талоса, на вертикальном срезе горы вы можете разглядеть гигантское зеркало. Оно может показать все, что происходит в городе, в любой его точке. Правда, отдельные темные личности когда-то испортили его, забросав камнями. От этого по зеркалу пошли густые трещины! – Голос Левии дрогнул от возмущения, а туристы сочувственно заахали. – Теперь в нем ничего невозможно различить, как бы зеркало ни старалось исполнить просьбу… Но не беда! Мы с вами увидим с высоты такие прекрасные здания и сооружения, что никакого волшебного зеркала и не надо. – Девушка лучезарно улыбнулась.
Клиенты также сбросили негодование с физиономий и защелкали фотокамерами. Левия улучила минутку и нагнулась к Типуну, чтобы промочить горло. У шофера за спинкой сиденья стояла бутылка с остатками вчерашней шипучки.
– Ну как? – шепнула девушка. – Куда дальше летим? Я так переволновалась в конторе, что забыла.
– Теперь Шкура и море песка, – буркнул Типун. Забыла она, как же! Небось проверяет бдительность напарника, не иначе, или захотелось перекинуться с ним парой неформальных слов.
– В море рядом с северным берегом острова живет страшный осьминог по кличке Шкура! – объявила Левия. – Называют его так потому, что он похож на коровью шкуру, растянутую на жердях для просушки. На каждом щупальце у него неисчислимое множество глаз, а на месте головы их еще две пары. Упаси вас опрометчивые Боги зайти в воду в этом месте! Шкура может подняться на поверхность, и тут-то он втянет вас в себя с неодолимой силой, чтобы медленно и смачно пожрать. – Девушка хищно оскалилась, и самая впечатлительная клиентка слабо вскрикнула, закрывая рот ладонью. Левия позволила клиентам понервничать, а затем продолжала: – На третьем ярусе вы можете увидеть бежевое озерцо из песка. Бросать в него ничего нельзя, так же как и заходить, поэтому оно огорожено сеткой. Много веков назад в нем жили редкие песчаные рыбы, однако корыстные горожане беспощадно выловили их себе на пропитание! Правда, недавно прошел слух, что в нем опять видели молодую песчаную рыбку, – умилилась девушка. – Может быть, кому-нибудь из вас повезет, и вы тоже заметите это чудо природы и даже снимете его на камеру?
Типун вздохнул и ненадолго прикрыл глаза. Сколько раз он уже слышал эту душещипательную историю о несчастных обитателях песчаного озера?
Махолет наконец-то попал в восходящий поток воздуха и стал подниматься сам. Шофер расслабился, позволив аппарату парить самостоятельно. Право, Типун не знал, что проще – пудрить клиентам мозги с улыбкой на лице или без устали вращать педали этого дурацкого устройства? Во всяком случае, если бы Левия не получала от своих речей и внимания клиентов удовольствия, она бы ни за что не ушла с прежней работы, выучив перед этим все туристические брошюрки наизусть. Да и шоферский труд, в общем, не так плох…
Напарница тем временем живописала самые впечатляющие строения Тротара, украшая рекламный текст разными жалостливыми или жутковатыми побасенками. Все тексты были утверждены хозяином и прошли проверку временем.
Пора было возвращаться, завершив круг вдоль третьего яруса, и Типун переключил рычаг на снижение, задействуя нижний пропеллер махолета. Ветер наконец-то пришел ему на помощь, подгоняя аппарат. Оставалось только следить за углом снижения и не расслабляться.
– Дриады, они же гамадриады, живут на деревьях выше жилого яруса. Некоторые прячутся в укромных уголках парков, просыпаясь только по ночам. К сожалению, увидеть их невозможно, – вещала между тем Левия. Чувствовалось, что она устала, и от этого голос ее стал проникновенным и лишился того напора, с каким она окучивала клиентов в начале полета. – В лощинах Тротара порой попадаются напеи, а в рощах – альсеиды. Нереиды и океаниды населяют море вокруг нашего острова и прячутся в рифах, опасаясь Шкуры. В глубинах горного озера и некоторых источников обитают наяды, а в самых темных пещерах – ореады. Все это прекрасные молодые женщины, но Магистрат гуманно запретил им показываться на глаза жителям Тротара и приезжим. Ведь при виде их можно ослепнуть! А если не повезет и застанешь нимфу нагой, моментально умрешь от разрыва сердца… Любой из вас может порадовать наиболее симпатичную ему нимфу, оставив ей в дар молока, меда или оливкового масла. Наша компания совершенно бесплатно поможет вам сделать этот скромный подарок.
Туристы уже совсем размякли, в том числе от солнца и теплого ветра. Они развалились на своих скамьях и почти не глядели вниз и по сторонам, лениво слушая гида и даже не задавая вопросов. И можно не сомневаться, обязательно найдутся идиоты с полными кошельками, которые купят меда и масла, поглазеют на песчаный пруд, слазают в пещеры к ореадам и совершат множество таких же выгодных для Тротара поступков. А иначе зачем бы они вообще приехали в этот великолепный город, единственный на земле сохранивший в своей жизни магию и готовый показать ее гостям? Вечное лето, море и наглядные чудеса – вот источник существования города, только в котором и живут тролли, эльфы, гномы. Люди-то всюду пролезут, вот и здесь постепенно, всего лет за сто, заняли почти целиком два нижних яруса острова. А начинали первые поселенцы с одного из прибрежных ущелий неподалеку от порта, гордо окрестив место своего обитания Хума-Тауном.
Спустя два часа после взлета аппарат плавно снизился в «отстойнике», и сменщик Типуна Гаяель накинул на борт якорь.