И вот поезд прибыл в Ленинград. На площади у Московского вокзала приезжим предлагались все виды транспорта: легковые и грузовые автомобили, запряженные лошади, тележки и просто носильщики. Мы выбрали тележку. Ее хозяин погрузил наши вещи, сверху посадил меня, взял тележку за ручки и повез в Басков переулок. Минут через двадцать мы были на месте. Перед нами стоял полуразрушенный дом. Половина дома зияла пустыми глазницами окон. Во время войны в дом попал снаряд, начался пожар и половина дома выгорела. Вместе с управдомом мы с опаской поднялись по уцелевшей лестнице на четвертый этаж. Справа была пропасть, а слева обгорелые двери квартир. Мы смогли войти в свою квартиру и комнату. Вещей практически не было. Все украли. В доме не действовали водопровод и канализация. За водой мы ходили на улицу где имелся кран. Нужду справляли в развалинах.
В июле мама отправила меня в Сестрорецк. Там в военном госпитале работала медсестрой моя тетя – Мина Яковлевна Гессен. Я жил в комнате с тетей Миной и еще двумя медсестрами. Вместе с ними питался. Впервые за несколько лет я почувствовал себя сытым. Кормили в госпитале очень хорошо. Госпиталь располагался на берегу Финского залива. Но пляж ограждала колючая проволока. Он был заминирован. Я садился на крылечко и смотрел, как немецкие военнопленные в сопровождении русского автоматчика находят и извлекают мины. Затем они что-то делали с миной и кидали ее в сторону воды. Раздавался хлопок, и группа двигалась дальше. Из госпиталя выходили выздоравливающие бойцы и тоже смотрели на разминирование. Никаких чувств по отношению к немцам они не высказывали.
Первого сентября 1945 года я пошел во 2-й класс мужской 203-й школы им. А. С. Грибоедова. В этой же школе мама стала работать заведующей библиотекой. Брат Дмитрий поступил в шестой класс. Школа размещалась в одном из зданий, которое до революции занимала немецкая школа Анненшуле. В библиотеке мама показывала мне некоторые книги, которые сохранились еще со времен Аннен. Например, полное собрание сочинений В. Шекспира на русском языке. Роскошные фолианты с прекрасной бумагой, иллюстрациями, переложенными папиросной бумагой.
Школа размещалась между ул. Салтыкова-Щедрина (ныне Кирочная ул.) и ул. Петра Лаврова (ныне Фурштатская ул.). Недалеко находился так называемый «Большой дом» – здание, где размещались управления внутренних дел и государственной безопасности. Немцы пытались разбомбить это здание, а также Литейный мост. Но все время попадали в жилые дома. Поэтому в районе школы было много разрушенных зданий. Их восстанавливали военнопленные немцы. Из разговоров взрослых я понял, что работали немцы очень добросовестно. Одно из зданий находилось на ул. Петра Лаврова рядом с нашей школой. Я часто с ребятами ходил глазеть на немцев. Они вели себя довольно свободно. Выскакивали за строительное ограждение на мостовую и предлагали прохожим различные поделки: детские деревянные игрушки, швабры, другие бытовые предметы. Часовой с автоматом стоял в стороне, отвернувшись. Прохожие останавливались, торговались с немцами, шутили и смеялись. Некоторые делали заказ. Я не заметил, чтобы кто-нибудь отнесся к немцам враждебно, хотя совсем недавно ленинградцы пережили страшную блокаду. Немцы перестали быть врагами. Да и вид у них был далеко не воинственный. Худые, в обтрепанной одежде. Я видел, как плохо одетая женщина передала немцу вареную картофелину в «мундире». Немец с благодарностью взял ее.
Я сообщил маме, что у немцев можно недорого купить нужные в хозяйстве вещи. Она пришла и купила швабру с длинной ручкой белого цвета. С этого времени я подметал пол в нашей большой комнате – бывшем кабинете моего деда-историка немецкой шваброй. До этого подметали веником, что было неудобно, поскольку приходилось нагибаться, и я всячески уклонялся от уборки. А теперь я подметал с удовольствием…
Через много лет, в 2004 году, вышла моя книга под названием «Анненшуле – сквозь три столетия». Эта книга о двух петербургских школах: немецкой школе Анненшуле и советской школе № 205, которая разместилась в одном из зданий Анненшуле. В книге подчеркивается значительная роль, которую сыграли немцы в жизни Санкт-Петербурга, в развитии науки, культуры и промышленности. Все немцы, проживавшие в Санкт-Петербурге, имели нужные для столицы России профессии. Прежде всего это были ученые. Первым президентом Российской академии наук был немец Р. Л. Блюментрост. Много было среди немцев врачей, учителей, священников, военных. Долгое время в России слова «немец» и «врач» были синонимами. Треть русского генералитета времен войны 1812 года носила немецкие фамилии. Немало немцев представляло мир искусства. Среди немцев имелось множество строителей, предпринимателей, коммерсантов, банкиров. Хорошо известно мастерство немцев-ремесленников.
А. С. Пушкин «Евгений Онегин».
Вокруг Санкт-Петербурга существовали немецкие колонии, которые обеспечивали жителей города сельскохозяйственной продукцией. Недавно мне пришлось выполнять геотехнические изыскания в дер. Новосаратовка Всеволожского района Ленинградской области – бывшей немецкой колонии «Новосаратовка».
Название колонии произошло из-за того, что немецких колонистов первоначально планировали поселить в Саратове. Новосаратовская колония основана на правом берегу Невы при Екатерине II немецкими колонистами, выходцами из Бранденбурга и Вюртемберга. Немецкое население проживало здесь до марта 1942 года, после чего было полностью депортировано. Из немецкого наследия осталось церковное здание, в котором теперь находится лютеранская семинария.
Просвещенные петербуржцы всегда с большим уважением относились к немцам-труженикам и перенимали их положительные качества. Недаром в психологическом портрете истинного петербуржца наряду с русским добросердечием и эмоциональностью прослеживаются и характерные немецкие черты: вежливость, сдержанность, аккуратность, пунктуальность, дисциплинированность.
В то же время вторая родина не всегда была справедлива к немцам, особенно в двадцатом столетии, когда они дважды – в 1914 и 1941 годах подвергались гонениям, депортации, уничтожению. Вместо благодарности за все добрые дела, которые они сделали для города…
В книге приводятся имена знаменитых петербургских немцев, прославивших Россию. Это академик Г. Ф. Миллер, математик Леонард Эйлер, строитель, военачальник и политик граф Б. К. Миних, адмирал И. Ф. Крузенштерн, мореплаватель Ф. П. Литке, создатель русских школ для слепых К. К. Грот, скульптор П. К. Клодт, живописец Карл Брюллов, архитектор К. А. Тон (автор храма Христа Спасителя в Москве), врачи Д. О. Отт, К. А. Раухфус, Э. Ф. Шнерк, фотограф К. К. Булла и многие другие. Их имена увековечены в памятниках, названиях улиц и клиник Санкт-Петербурга. Когда я учился в школе, в детской больнице им. Раухфуса на Лиговке мне удаляли аппендицит. Так что это имя я запомнил с детских лет.
Большой вклад в развитие школьного образования внесли немецкие школы, и в их числе Анненшуле при лютеранской церкви Святой Анны, располагавшейся на Кирочной улице. Основное отличие немецких школ заключалось в том, что в них воспитание детей стояло на первом месте, а затем шло образование. Поэтому из немецких школ выходили исключительно порядочные, добросовестные и трудолюбивые молодые люди.
Однако в немецких школах учились не только немцы, но и дети других национальностей и вероисповеданий. Там не было ограничений по религиозному признаку, в то время как в государственных русских школах для иноверцев устанавливалась определенная квота.