Он сможет отправиться в Дун только в конце весны. А вот Анабелла – дело другое. Как только она сможет путешествовать, он отошлет ее домой. Мэтью будет сопровождать ее, а потом поедет за мистрис Агнес Бэрд, чтобы та составила сестре компанию. При первой возможности он постарается избежать политических махинаций влиятельных лордов.
Отставив пустую чашу, он поспешил к жене.
Глаза Анабеллы засияли при виде мужа.
– Милорд! – вскрикнула она, открывая объятия.
Граф бросился к ней. И как только его руки сомкнулись на ее талии, Анабелла заплакала.
– Ш-ш-ш, дорогая, – утешал он, – у нас будут еще дети, и мы испытаем огромную радость, создавая их.
– Если бы мы не приехали… – всхлипнула она.
– У нас не было выбора, Анабелла.
– Это Дарнли сделал такое со мной.
Она прижалась к его плечу.
– И он поплатится за это. Клянусь! – ответил он.
– Я хочу домой, Ангус, – тихо сказала она.
– И ты поедешь. Как только Джинни скажет, что ты можешь путешествовать. Но для этого тебе нужно набраться сил.
Он не сказал, что уезжает на рассвете, чтобы присоединиться к армии королевы, идущей на Эдинбург. Просто лег в постель рядом с женой, и они заснули в объятиях друг друга.
Проснувшись на следующее утро, Анабелла увидела только вмятину от его головы на подушке и представила объятия его сильных рук. Она счастливо вздохнула и потянулась, как молодая кошечка. Ей уже лучше. Конечно, она сможет поехать в Дун уже через несколько дней.
– Доброе утро! – воскликнула Джин, входя с подносом.
– Где Ангус?
– Ему пришлось вернуться к другим, верным королеве лордам. Он ускакал на рассвете.
– Там будут сражения? – нервно спросила Анабелла.
– Нет, люди любят королеву Марию, но наказания изменникам не избежать, – мрачно ответила Джин.
– Особенно Дарнли! – свирепо прошипела Анабелла.
– Ему в первую очередь.
Но Дарнли, к ярости Анабеллы, вышел сухим из воды. Королева вела за собой четыре тысячи человек, включая графов Кроуфорда, Атолла, Гленкирха, Сазерленда, Дуна и, конечно, Босуэлла. Лорды Ситон, Ливингстон и Флеминг, братья трех Мэри, также соединили силы с королевскими. Вместе с членами своих кланов они приблизились к Эдинбургу, жители которого вышли, чтобы приветствовать королеву.
Анабелла была в бешенстве.
– Он точно участвовал в заговоре! – кричала она. – Он был там! Запер королеву, чтобы она не могла защитить мастера Риччо! Сделал все, чтобы старый дьявол Рутвен захватил его! Как он может бесстыдно клясться, что был ни при чем?! Он ненавидел Риччо! Ревновал к нему! Однажды даже предположил, что ребенок у королевы от Риччо!
– Отчасти именно поэтому его пощадили. Все дело в ребенке, который родится от Дарнли. Но пока Дарнли формально не признает его своим, законность младенца всегда будет под вопросом. Дарнли – трус и вряд ли заявит, что ребенок не его. Но мы не можем подвергать опасности права будущего шотландского короля. Дарнли нужно умаслить и объявить невинным. Как только ребенок родится, все пойдет по-другому, – пояснил Ангус.
– Королева ненавидит его. Она не станет по нему скучать, – усмехнулась Анабелла.
Не будет, конечно. Ангус видел, как Мария Стюарт смотрит на Джеймса Хепберна. Видел, как желание друга борется с чувством чести. Но если Генри, лорд Дарнли, человек, считавший себя королем Шотландии, будет мертв, Босуэлл преодолеет угрызения совести, несмотря на свою недавнюю женитьбу, и будет ухаживать за королевой. Брак между Джеймсом Хепберном и Джин Гордон был политическим союзом.