И для того, чтобы ему это сказать, не нужен был доктор. Доминик прекрасно знал, что рана не заживает так быстро, как должна бы. Он уже начал оправляться от большой потери крови, когда вдруг начался жар, лишавший его последних сил.
Приехав в этот раз в Йоркшир, Доминик совершил глупый поступок. После третьей дуэли с Уитвортом следовало остаться в городском лондонском доме и как следует отлежаться. Но он не хотел, чтобы мать узнала, насколько серьезна рана. Не хотел, чтобы знали Уитворты. Он скорее умрет, чем доставит им подобную радость. Кстати, он по-прежнему мог умереть. Потому что все еще чувствовал себя полумертвым. Но только из-за проклятого жара, который никак не мог унять.
Гнев не помогал. Угрозы регента и враг, приближавшийся к его дому в то время, как он был не в лучшей форме… все это только еще больше его бесило.
– Когда она приедет, помести ее в башню, пока я не решу, что с ней делать, – бросил Доминик.
– По-моему, тебе велели жениться на ней, – сухо ответил Гейбриел.
– Черта с два!
– Так ты собираешься ей отказать? – Гейбриел поднял золотистую бровь.
– Мне не придется. Она сама сбежит к своей семье, пока есть возможность. Пусть Уитворты имеют дело с последствиями.
– И как ты собираешься этого добиться?
– Есть много способов отпугнуть девицу, – мрачно посмотрел на него Доминик.
Гейбриел снова вскинул брови.
– Прекрасно, но должен напомнить, что у нас только одна башня, жить в которой решительно невозможно.
– В таком случае ты без труда ее найдешь, не правда ли? – так же сухо выдавил Доминик.
Гейбриел собирался уже уйти, но вдруг остановился.
– Я также должен сказать, что воюешь ты не с этой девушкой, а с ее братом, – на этот раз серьезно произнес он. – Дурным с ней обращением ничего не добьешься.
– А вот и нет, это послужит очень важной цели. Приведет Роберта Уитворта и его семью к потере земель и титула.
Глаза Гейбриела сверкнули.
– Теперь я уверен, что в твоем безумном плане есть здравый смысл. Прости, я имел в виду – логика.
– Сейчас не лучшее время, чтобы испытывать мое терпение, Гейб, – предупредил его Доминик, а затем крикнул камердинеру: – Эндрю, принесите костюм для верховой езды. Я не хочу находиться в этом доме, когда в дверь постучится враг.
Гейбриел раздраженно вздохнул:
– Доктор Бейтс прописал постельный режим.
– Я отдохну, когда вернусь после того, как выплесну свою ярость.
– Если будешь упрямиться, снова придется позвать Бейтса. Черт побери, Дом, да будь же благоразумен! У тебя швы разойдутся, если сядешь на коня! Ройялу не понравится запах крови!
– Моей лошади не нравится много чего, включая тебя. Посмотрим, как он отреагирует на запах крови. А теперь довольно мрачных предсказаний. Хотя бы раз сделай, как велено.
Гейбриел тяжело вздохнул.
– Сначала я привезу Бейтса, – проворчал он, – а уж потом поговорю с твоей невестой.
Доминик медленно направился к гардеробной, чтобы встретить на полпути Эндрю.
– Она никогда не будет моей невестой.
Стоящий уже у дверей Гейбриел даже не обернулся.
– Я помещу ее в самую неуютную комнату, которая у нас есть.
– В башню, – настаивал Доминик.
– Конечно, хотя там нет постели.
– Пусть спит на чертовом полу!
Дверь за ним закрылась.
Глава 7
– Вот еще один, – заметила Брук, показывая в окно экипажа на руины маленького замка.
– Многие подобные замки в Йоркшире были выстроены для защиты от шотландских набегов. Йоркширу предназначалась роль заслона, который воспрепятствует шотландским армиям пройти к югу.
Брук взглянула на горничную и хихикнула:
– Ты слушала мои уроки по истории, верно?
Алфрида кивнула.
– Приходилось. Наставник должен был учить тебя истории. Твои родители уволили бы его, если бы узнали правду. Поэтому я стерегла дверь. Не помнишь, как ты всеми своими расспросами его провоцировала?
– Смутно.
Снова выглянув в окно, Брук задалась вопросом, действительно ли этот маленький замок стоял на земле Вулфа. Они, должно быть, уже пересекли границы владений, если только у Вулфа достаточно много земли.
– Интересно, пробудем ли мы здесь достаточно долго, чтобы увидеть цветение вереска?
Им сказали, что вереск распускается в конце лета.
– Должно быть, это так красиво! Он здесь кругом.
– Йоркширские пустоши даже без вереска в цвету очень живописны. Но я предпочитаю густой лес, – ответила Алфрида.
Этим утром небо было облачным, и без солнца ландшафт казался довольно унылым и мрачным. Но может, все дело было в мыслях Брук?
– Во имя бога, где же это? – нетерпеливо спросила она, по-прежнему глядя в окно со своей стороны.
Алфрида в уточнениях не нуждалась.
– С моей стороны, – коротко бросила она.
Брук ахнула и быстро поменялась местами с горничной, но при виде здания разочарованно поморщилась.
– Надеюсь, это не тот дом.
– Бьюсь об заклад, это он.
Фасад трехэтажного особняка из темно-серого камня выглядел почти черным. Хотя, возможно, его покрывали мох или плющ. На таком расстоянии сказать было трудно. По углам массивного прямоугольного строения возвышались две башни и перед каждой росло большое дерево. Оба сейчас были в полном цвету, и поэтому заслоняли от Брук вид на особняк.
– Он выглядит грозным, мрачным и одиноким.
– Вовсе нет, – рассмеялась Алфрида. – Он бы не казался тебе таким, если бы выглянуло солнце. Скоро пойдет дождь. Будем надеяться, что к тому времени мы окажемся под крышей.
– Если нас впустят.
– Перестань! – велела горничная, досадливо прищелкнув языком. – Если тебя прогонят от двери, я на нее плюну. Посмотрим, понравятся ли им мои проклятия в добавление к тем, что уже имеются.
Брук, не сдержавшись, расхохоталась. Алфрида не была ведьмой, но иногда любила изображать таковую. Она клялась, что кто-то из ее прапрабабок был колдуньей. Этим она вселяла страх и почтение в сердца благоговевших перед ней деревенских жителей.
Но тут Брук кое-что заметила.
– Я вижу за домом живую изгородь – достаточно высокую, чтобы ничего нельзя было за ней разглядеть. Интересно, у них есть лабиринт? Вот было бы весело!
– Знаю, ты была лишена многого и уж точно – детства, но стоило бы радоваться тому, что ты никогда не видела лабиринтов. Там можно заблудиться.
– Ты это знаешь по опыту?
– Я? – фыркнула Алфрида. – Идти в чертов лабиринт? Да в жизни такого не будет! Но Кора из деревни Тамдон работала в поместье на юге, где лабиринт был. Она и ее поклонник назначили в нем свидание. Он был так велик, что никто не услышал их криков о помощи. Хорошо, что прошло только несколько дней, а не недель, прежде чем их нашли.
– Им стоило бросать хлебные крошки, чтобы оставить след, по которому можно было бы вернуться.
– Они так и делали. Но кот Коры последовал за ними и все съел.
– Хочешь сказать, что все это правда? – покачала головой Брук.
Алфрида ничего не отрицала и не подтверждала.
– Я просто говорю, что если войдешь в лабиринт, оставляй след, только не съедобный.
– Запомню, даже если это все неправда.
Брук откинулась на спинку сиденья. Ее снова терзали опасения, и чем ближе становилась цель, тем больше увеличивалась тревога. Возможно, уже в течение часа она встретится с будущим мужем. Если он вообще в доме. Посланник, очевидно, полагал, что так и есть. Но что, если Доминика Вулфа не было в его йоркширском доме во время визита посланника и он до сих пор ничего не знает о свадьбе? Вот и передышка для нее! Она только рада будет.
Может, лорд Вулф предупрежден о том, что от него требуется, и намерен бесконечно скрываться, чтобы избежать встречи? Ей понравится жить здесь, и если он решит держаться подальше, дом на время будет только ее собственным.
Алфрида тронула Брук за плечо и кивком указала на другое окно. Экипаж проехал мимо дома и одолевал последнюю петлю дороги, которая должна была привести их во двор. Теперь они увидели большую конюшню сбоку от дома, а чуть подальше – отгороженное пастбище, простиравшееся насколько было видно глазу. При виде небольшого табуна лошадей, пасшихся на траве, светло-зеленые глаза Брук широко раскрылись. В табуне было и несколько жеребят.