В углу коридора стояли носилки, а на кровати лежал охваченный неудержимой дрожью мальчик.
Я дернул мисс Эллу за руку.
– В чем дело, малыш? – огрызнулась она, но я указал на мальчика.
– О, Мэтью, милый ты мой…
Она села на вращающуюся круглую табуретку, которой пользуются врачи во время осмотра, и наклонилась над Мэттом, а я стоял рядом и смотрел на них. Он был покрыт простыней, и его трясло от холода. Лицо побледнело, и кроме нижнего белья на нем уже ничего не было: с него сняли верхнюю одежду. Мисс Элла просунула руку под простыню и вытащила его побелевшие пальцы, ладонью обхватила его голову, и слезы потекли у нее по щекам.
– Мэтью! Мэтью, ты меня слышишь, мой дорогой мальчик?
Мэтт кивнул, и дрожь немного утихла. Голос мисс Эллы мог успокаивать. Она, схватив за руку, подвела меня поближе.
– Такер, мы должны вместе помолиться о твоем брате.
– Да, мэм.
– Господи, Ты видишь, что мальчик сей ранен. Мы все ранены и страдаем. Изыми из наших сердец страх. Укрепи в нас силу духа, любовь и здравый рассудок.
И она положила руку на голову Мэтта.
– Вот он, Господи, у колен твоих. Осени его покровом своим. Вверяю жизнь его твоей могущественной длани, – тут она и меня подтащила поближе, – и жизнь этого мальчика тоже. Осени их обоих защитой твоей. Сотвори то, что мне непосильно. Будь им защитой и покровителем, огради от ущерба их драгоценные души. Аминь. – и она изо всех сил сжала наши ладони. – Аминь!
– Аминь, – повторили мы вместе.
Я подхватил за ней это слово громко и покаянно: я раскаивался в том, что сквернословил и что убивал тех несчастных птиц.
– М‑м‑мама Элла? – Мэтт открыл глаза.
– Да?
– Мне в больнице не нравится. Можно мне домой?
– Да, мне здесь тоже не нравится. – и мисс Элла коснулась пальцем его носа.
Она повернулась, чтобы встать, но тут к нам подошла высокая блондинка в длинном белом халате, держа в руке рентгеновский снимок.
– Мисс? Вы мисс Элла Рейн?
– Да, – решительно и твердо ответила мама Элла.
– Вот рентгеновские снимки Мэтью. Никаких увечий, имеющих постоянный характер. Просто немного ушибов и большая шишка на голове. Опасности для жизни нет, – и докторша улыбнулась, – недолгий постельный режим и порция мороженого пойдут ему на пользу.
Мисс Элла с облегчением вздохнула, а потом добавила, взглянув на дверь:
– А у вас тут так много дел!
– Да, но все же это не то, что произошло недавно, когда у шофера грузовика случился инсульт и машина пересекла разграничительную полосу, а потом врезалась в «Линкольн», в котором ехала бабушка с двумя маленькими внуками. Ужас, что творится на дорогах!
Мисс Элла, схватив нас за руки, быстро направилась к выходу, но на полпути остановилась, кивнула, что-то пробормотав, и, повернув обратно, подошла с нами к двери одной из комнат. Там лежала на операционном столе женщина, и врачи зашивали ей что-то повыше груди.
– Мисс Элла, они зашивают ей место, где она носит всех своих знакомых?
– Да, дитя мое, да, они зашивают это самое место. – И, опустив голову, произнесла: – Господи, и здесь потребна помощь твоя. У трона твоего много места для прибегающих к помощи твоей. Пожалуйста, сотвори благо и помоги этой женщине исцелиться. И, прежде всего, сердцу ее!
А потом мы подошли к палате, где на столах лежали двое детей с закрытыми глазами, а рядом сновали доктора и сестры. И мисс Элла указала на дверь:
– И здесь, о Господи, необходима помощь твоя!
И, наконец, мы подошли к двери палаты, где на столе лежал большой, грузный белый мужчина в халате.