И этот же шепот я слышал, когда он попал мальчиком в больницу. И он же прозвучал над ее могилой. Слезы покатились по моим щекам, и я опять, как прежде, отключился от всех бед в материнских объятиях мисс Эллы.
Я проснулся с первыми лучами рассвета, но Мэтта уже не было рядом. Дымка оседала на ветви деревьев, что предвещало дождь, который действительно вскоре стал накрапывать.
Когда Мэтту было примерно десять, он решил, что надо докопаться в земле до Китая. В одном из популярных журналов он прочел, что если глубоко и долго копать в одном месте, то можно докопаться до страны, где живут китайцы. Мэтт вырезал эту статью, повесил ее на стенку и, по примеру Рекса, который начал раскапывать ущелье, приступил к собственным раскопкам. Он купил целый набор соответствующих инструментов и три недели летом копал боковой туннель. План был такой: окопать ущелье со всех сторон, затем опустить в отверстие сверло и пробурить толщу горной породы по прямой линии, оснастить путь в недра земли необходимыми опорами и сетью электрических лампочек, а также вентиляторами, которые будут качать воздух в эти недра. Мисс Элла поручила мне следить за тем, чтобы Мэтт не опаздывал на обед, и с каждым днем я все больше удивлялся тому, как ретиво он взялся за дело. Втайне я надеялся, что, может быть, он наткнется на золотую жилу, и мы сможем уговорить мисс Эллу бросить работу, а Рексу предложим удалиться из Уэверли навсегда. Золотой жилы он не обнаружил, и удовольствия послать Рекса подальше мы тоже не испытали, но тем не менее Мэтт все равно продолжал копать и пробурил туннель в 20 метров, а потом получил предупреждение о том, что ему грозит исключение из школы. Мэтт пообещал аккуратно посещать уроки, но в наступившем учебном году прочел другую статью, которая оспаривала гипотезу первой и утверждала, что можно докопаться лишь до Австралии или Испании, да и то существует опасность: смельчака может испепелить энергия земли.
Однако Мэтт упрямо мечтал дорыться именно до Китая, а раз это, увы, оказалось невозможным, то он поставил перед собой другие задачи.
…Я скатал спальник Мэтта и направился к ущелью, куда вели следы. Стоя на краю утеса, я очень удивился: Мэтт, оказывается, успел починить кабельный спуск, и теперь у всего оборудования был такой заманчивый вид: соскользнуть вниз казалось совершенно простым и легким делом – так же свободно скользят по льду конькобежцы.
Снизу, из шахты, доносился какой-то звук, как будто там работали киркой и лопатой, только звук был неритмичный, словно орудовал лудильщик, а не землекоп. Я спустился в туннель. Горела только одна лампочка, но свет отражался в нескольких зеркалах, и видимость была отличная. Здесь было тепло – от нагревателя, включенного в электрическую розетку, и работал вентилятор. Мэтт трудился, сняв рубашку, и довольно сильно вспотел, но таким образом он освобождался одновременно и от токсинов, и от медикаментов и производил впечатление человека выздоравливающего и набирающего силы.
– Доброе утро, – приветствовал я его.
Мэтт взглянул на меня, но промолчал и продолжал работать киркой.
– Ты в порядке?
Он оглянулся вокруг, словно я спросил кого-то еще, потом опять кивнул и вонзил кирку в довольно податливую почву. Я обошел вокруг и обратил внимание на освещение: оно было такое сильное, что даже тень здесь ничто не отбрасывало.
– Что ты делаешь?
Мэтт снова оглянулся вокруг, потом посмотрел в пространство за мной, потом на острие кирки и что-то потрогал испачканными в земле руками.
– Ищу самого себя! – и он всадил кирку поглубже, обо что-то сильно ею ударил, опустился на колени и стал обкапывать совком небольшой пятачок земли. Откинув крупный кусок кварца в сторону, Мэтт сел на корточки.
– Это то самое место, которое я хорошо помню с тех самых пор, когда был самим собой. Вот я и хочу найти себя прежнего.