— Люблю слушать, как гавкает толпа.
— Гавкает на меня? — спросил Анвин. — Нет, просто гавкает.
— Они могут и кирпич бросить вместо букета. — Так и должно быть. Немного перчинки.
Они направились к комнате с балконом, и Демельза наконец-то осталась наедине со своей добычей. Она не рассчитывала, что ее оставят так надолго.
— Весьма заметная молодая леди, сэр Джон.
— Ей всего восемнадцать, вы должны понять, и она такая взбалмошная. Со временем остепенится, — сухо согласился сэр Джон.
— Я не намного старше. Сэр Джон взглянул на нее с любопытством и интересом. Они встречались лишь в четвертый раз, и было совсем немного женщин, с кем он так быстро наладил дружеские отношения. — Брак делает более зрелым, — хихикнул сэр Джон. — Хотя, черт подери, если бы вы сняли кольцо, то все равно выглядели бы чуть старше.
Демельза открыто встретилась с ним взглядом. — Я не хочу его снимать, сэр Джон.
Он неловко пожал плечами. — Нет-нет. Разумеется, нет. Не бойтесь, мэм, вашего мужа ждет справедливый суд. Возможно, более чем справедливый. А Уэнтворт Листер — весьма способный человек. Никаких предрассудков. Готов в этом поклясться.
Демельза огляделась. Что ж, пора ринуться в дело с головой.
— Именно по этой причине я и хотела с вами увидеться, — сказала она.
Появившихся на балконе кандидатов приветствовал нарастающий рев, словно львиный рык.
Когда ее наконец могли расслышать, Кэролайн сказала: — Выглядят, как поле репы, только посаженной неаккуратно. Что за сброд, дорогой Анвин. Зачем им так угождать?
— Традиция, — ответил Анвин, склонив перед толпой свою красивую голову. — Это всего на пять-шесть дней, а потом о них можно забыть на многие годы. Надеюсь, вы будете выглядеть любезной, это принесет пользу.
— А разве я когда-нибудь выглядела по-иному? Вы же знаете, я буду вам прекрасной женой... Анвин повернулся к ней. — Если решу выйти за вас. Что может быть тактичней, чем мое поведение нынче вечером: критика дома миссис Дэниэлл, когда она могла это слышать, упоминание дела Полдарка перед его женой. Какой у меня будет триумф среди ваших друзей в парламенте!
Анвин не ответил, а поклонился и помахал толпе внизу. Народ начал двигаться вниз по улице, в сторону «Головы королевы».
Кэролайн набросила на плечи свою чудесную вышитую шаль. — Надеюсь, Гораций не покусает лакея. У него такие острые зубы, и он умеет выбирает самые больные места. Что за прелестная дама эта миссис Полдарк. Это всё из-за ее глаз и кожи. Какая жалость, что она не умеет одеваться.
— Теперь мы можем идти, — сказал Анвин, складка между его бровями углубилась. — Новизна нашего появления уже улетучилась, и если мы останемся дольше, они начнут ожидать чего-нибудь еще.
— А знаете, — заявила Кэролайн, — я бы хотела посетить судебные слушания. Я никогда не видела, как это происходит, и полагаю, что будет очень интересно.
Они развернулись к выходу. — Еще как интересно, если вы подхватите лихорадку.
— О, в таком случае я останусь на несколько дней в постели, и вы сможете меня навещать. Разве это вас не привлекает? Ну же, вы мне обещали. Какой прок иметь влияние, если им не пользоваться?
В холле позади них сэр Джон сдвинул парик, чтобы утереть лоб.
— Мэм, я не обладаю влиянием такого рода! Вы не понимаете, о чем просите! Уверяю вас, я могу только нанести вред вашему мужу, а не помочь ему!
— Нет, если всё сделать правильно, уверена в этом.
— Да, если всё сделать правильно. Судей его величества не подкупишь таким манером, когда речь идет о находящемся на рассмотрении деле.
Демельза почувствовала, как ее душа заледенела от разочарования и отчаяния. Она позволила взгляду заискивающе блуждать по лицу сэра Джона.