– Это очень хорошо, – похвалил Никиту Павел Феликсович.
– Хорошо, – сказал сам себе, переходя на шёпот, – блин, твою же за…
Дела были плохи, за два дня требуется написать двадцать одну лабораторную работу. За такие сроки Никита вряд ли справится, особенно, если они по физике. Особенно, если не откуда списывать. Нужна была идея. План по спасению.
– Слышишь, Слав, есть идеи по написанию лабораторных работ? У тебя же тоже нет ничего?
– Угу, – печально обезнадёжил Слава.
– Хм – м, слушай, а если поделить их пополам? Ну, например, я пишу первую половину работ, а ты вторую. Потом переписываем друг у друга. А?
– Каждому по десять, плюс одна кому-то вдобавок? – прищурился Слава. – Не. Не успеем.
– Давайте я с вами! – вдруг сбоку послышался голос Яши. – Втроём быстрее.
Яша был их одногруппником. Расчёсанные на правый бок и вверх волосы, горбатый нос, уши были тонкими и плоскими. С первого взгляда скромный человек, с ним всегда приятно общаться. Его минусом была – лень, часто из-за этого у него были проблемы.
– О, Яша! А мы про тебя забыли, давай с нами! – вспомнил про Яшу Слава.
– Ну вот, уже лучше, нас трое, – обрадовал Никита, – А значит, каждому по семь. Уже легче.
– Ну и договорились. Один за всех, – Слава произнёс это с интонацией, заставляющей закончить фразу.
– И все за одного!
– Ну-ка, третий ряд, замолчали! – перебил Павел Феликсович.
Пара продолжилась в молчании, и лишь Павел Феликсович развеивал недокучливую тишину своим голосом.
Никите не хотелось идти на этот факультет, не видя себя в будущем, но так сказал отец. Он сказал, мол, будешь работать у меня. Электросвязь – штука очень сложная, и не очень уж интересна ему, но за год уже успел набраться знаний. Электропитание сетей связи, телефония, микропроцессорная техника, радиосвязь, системы телефонной коммутации, электротехника. От этого всего Никиту уже тошнило.
Никита больше всего мечтал путешествовать, каждый точно об этом мечтал. Взять, забросить всё и отправится в бесконечный путь сего мира, побывать в разных странах, посетить самые знаменитые места, побыть в пустошах мира, давно забытых человеком. Исследовать для себя неизвестное. Заняться саморазвитием. Отправиться куда угодно, но не в университет на учёбу или домой к отцу.
Время шло, прошедшие минуты уходили в забвение, перед глазами тетрадь, преподаватель диктует лекцию, конец пары. Перерыв, начало пары, перед глазами тетрадь, уже другой преподаватель диктует лекцию.
Замкнутый круг.
* * *
На часах оставалось пять минут до конца последней пары. Пять минут до свободы, они как назло шли не спеша, будто время замедлилось во всём мире, заставляя сидеть на паре дольше. Всегда ведь так, не правда ли?
Жутко бесит.
– Ну что же, пара окончена, все свободны, увидимся завтра.
Все вышли с аудитории. Теперь у всех своя дорога, кому домой, смотреть любимые сериалы. Или на тренировку сразу же после учёбы. А кто по личным делам. У Никиты сегодня была назначена встреча с лучшим другом Женей. Он друг детства, тот самый человек, с которым провёл всё своё начало жизни. Друг, который выручит в любой момент, которому ничего не должен, ибо помощь друга бесценна. Но их дружбу разделяют десятки километров. Друг с одного двора теперь живёт на Холодной горе, на совсем другом конце города, но это не мешает им видеться и общаться.
Ведь расстояние – ничто, когда люди что-то друг для друга значат.
Они договорились встретиться возле университета Жени, его пара заканчивалась на полчаса позже. Отсюда до него было рукой подать. Университет радиоэлектроники, ХНУРЭ, был рядом с «Научной», путь пешком составлял примерно столько же, сколько и оставалось до конца пары Жени.
Деревья, тротуар, аллея, слева показывал себя во всей красе Госпром: большое здание, занявшее место посередине площади, между университетом им. В. Н. Каразина и ХИБМом, институтом бизнеса и менеджмента. Сверху, на крыше Госпрома, виднелась весьма внушительных размеров вышка, из-за чего он и казался таким большим и грациозным зданием.
Проспект Ленина, один из самых длинных проспектов в Харькове. Его конца было не углядеть на горизонте, а протяженность была, чуть ли не до конца города. Прямо по центру стоял памятник казаку Харько, тому самому, кто выдворял татар с наших земель, в честь которого и назвали город. Он сидел на своём бронзовом коне, держа в руках копье, по сей день, обороняя город своим бессмертным обликом.
Справа был ещё один университет, такое же старое большое строение, не потерявшее с возрастом красоты. В центре города было очень много вузов, на каждой площади, на каждом проспекте стоял хотя бы один институт или университет. Не зря ведь сюда едут иностранцы со всех континентов, чтобы получить образование именно здесь. Именно в Харькове. В городе студентов.
Эта дорога для Никиты была бы скучная, если не его наушники. Потому что музыка – это не просто набор нот с голосом на заднем плане, это что-то больше. Музыка помогает нам, когда нам скучно, мы включаем музыку, чтоб нам было весело, или, наоборот, когда хочется подумать о жизни. В современности это уже, как зависимость, но она не вредна, она только в помощь.
Уже на подходе «Научная», справа из пятиэтажек выглядывали торцы высотных зданий, а проспект всё так же был длиннющим. Слева, за торговым центром был мемориал воинам-интернационалистам. Сюда приходил отец с Никитой, чтоб помянуть своих друзей, про которых остались лишь воспоминания. Память о близких людях остаётся в нас. Даже когда человека забирает смерть, в нас остаётся частичка от него. Она продолжает жить в нас.
Оставалось пару минут до конца Жениной пары, а Никита уже сидел у главного входа университета. Яркое солнце, греющее своими лучами, утонуло в свинцовых непросветных тучах. Ветер схватил деревья и тянул за собой листья на них. С неба начал моросить прохладный дождь.
Приятную мелодию в наушниках перебил звонок, Никита достал телефон, в надежде, что это не отец, который прикажет идти домой. Посмотрел на экран.
Отец звонит.
Он знал, что отец будет его прогонять домой, несмотря ни на что. Сбросил. Он устал от того, что отец говорит, что ему делать, от того, что ему наплевать на его мнение, что он не умеет соглашаться. Никита вспомнил сегодняшнюю ссору с отцом, настроение, которое копилось в малых количествах, за день так и упало на самое дно. Взбалтывая на этом дне осадок злости и отчаяния, безвозвратно растворил настроение. Дождь понемногу становился сильнее, превращаясь из надоедливых моросящих капель в большие и кучные.
– Привет! Чего такой кислый? – кто-то встал перед душой.
Пока Никита брёл в своих мыслях, совсем не заметил, как Женя уже пришёл с пар и подошёл к нему. Его улыбка была искренней и доходила до ушей. В отличие от Никитиной. Видимо, его настроение ничем не испортить, ни дождём, ни утомительным днём, ни плохим настроением друга. Он был ниже ростом, чем Никита, и его белобрысые волосы развивались на ветру и быстро намокали под дождём.
– Та так, ничего. Опять отец, – уныло ответил Никита.
– Хм, снова? – улыбка Жени превратилась в серьёзный взгляд.
Дождь не собирался слабеть, а только набирал свои обороты, оставаться под открытым небом уже не хотелось. Одежда стала неприятно промокать насквозь.
– Слушай, может, зайдём, перекусим? Могу угостить, – предложил Женя.
Дождь, не оставляя выбора Никите, заставил согласиться с Женей.
* * *
Рассказав всю историю с отцом, они ещё пару минут сидели, разглядывая в окно тарабанящий дождь. Рассматривая светящийся, мокрый асфальт под лучами фар проезжающих машин, Никита пил с Женей кофе за небольшим столиком.
– А ведь знаешь, – решил погасить тишину Женя, – ведь у меня тоже были такие отношения, только с матерью. Ну, а я что, я взбесился. Сказал, я ухожу из дому. День я шлялся, второй. Меня даже искать начали, но я не сдавался из-за принципов. Пока деньги не кончились, пришёл домой, думал, сейчас получу трындюлей. А она меня обхватила будто, если отпустит, то больше меня никогда не увидит. Заплакала и стала извиняться. Вот, с тех пор у нас хорошие отношения в семье.