Перерезая тонкиеи глубокие
жилыоврагов,вершинамивыходящие в поля, кселениями садам, оврагис
шерсткойбурьянов,кустарников иотдельных,норовистоипрямо растущих
ветел, да по косогору разбежавшемуся приземистому соснячку, выделялсяточно
линейкой отчеркнутыйрыжийров.К немуизжилых мест,меж растительной
дурниныи кустарникатянулисьлинииокопов, вилючие жилытропок,свежо
пестрелипобрустверам,накрытымопавшейлиствой,огневыепозиции,
пулеметные гнезда, щели,ячейки, сверкнула и на мгновение зажглась лешачьим
глазом буссоль,илистереотруба, взблеснула каска,котелокли,может, и
минометная труба, по заросшей тропке цепочкой пробежали и скрылись в оврагах
люди. На пустеющих, недоубранных полях появились кони, у самого почти берега
отчетливо заговорило радио на чужом языке, затопилась кухня. Веселый дым--
топяткухнюсухой сосновой ломью --заполнял ветвистый распадоккакой-то
речушки, дым шел не вверх, не в небо, он вместе с вилючей речкою стелился по
извилистойпоймеивытекалпотокомизширокораспахнутого,зевастого
распадкак реке,скапливаясь надбольшойводой,густел,превращаясьв
одинокую, неприкаянную тучку.
Там, на далекой, такойдалекой, чтоипамятью с трудом достанешь, на
родной Оби, понизкобережнымпросторам,косени,когда пойдет "втрубу
вода", --так же вот обнажаются земные жилы и жилочки, наполненные водой, и
такой ониобразуютузор,такоедерево измножествазагогулин, отводок,
проточек, русел и просто луж, что не дай тебе Бог по неопытности забраться в
глубь материка с лодкой: можешь так заплутаться, что и не выплывешь назад, к
тому, единственному стволу этого многоверстного дерева, которое, объединив и
срастив ветви все вместе, корнем, стволом ли глубоко проламываетберег Оби.
Вся разбредшаяся по земле вода единой массой, объединенной силой сливается с
родительницей,вволюпогулявшейнапросторах,ивотпередзимою,
успокоенная, мутная,-- все это водяное дерево, коихтысячитысяч, -- вся
вилючаяводаручьями иручейками, стекающимисорами,
подпячивает к Обинапригретоемелководье, покрытоепырееми осокой, да
кое-где высоким, на бамбук похожим тальником и цепкимсмородинником, вольно
все летона просторахжировавшуюрыбу. Кишит, толкается, кипит восенних
сорахрыба,спеша дозаморозков,до льда выйти в Обь, залечь на глубины.
Многобеспечноймолодиобсыхает игибнет осенями, но еще больше успевает
скатиться на зимовальные, сонные места, залечь в глубинах.
В эту пору, всентябре, внизовьях Оби начинается сенокос и жирование
птицы,сбивающейся в табуны. Грязь непролазная, гибельная грязь по берегам,
островам и опечкам. Без лодки, без трапа, без досок, безпрутяныхматови
настиловна берег не сунешься. Птице же -- самое раздолье, по вязкой пульпе
бродят, роются, будто в черной икре, лебеди,гуси,утки, болотные курочки,
куликии чайки, выбираютклювами изклейкойжижикорм, вороныичайки
бандами налетают налуга, выедая в мелких лужах, вобсыхающихсорах рыбью
мелкоту.