Между тем, данными о реабилитации А. К. Малышева автор не располагает.
Капитан 3 ранга А. К. Малышев – не единственный из подводников, приговоренных военными трибуналами к расстрелу.
4. 8 августа 1941 года
Этот день в истории подводного флота – особый. Мрачный и тревожный.
8 августа 1941 года начальником Главного политического управления ВМФ армейским комиссаром 2 ранга Роговым была издана директива, предписывавшая решительно пресекать на флоте факты трусости и паникерства.
В директиве приводились примеры проявления трусости, в том числе среди подплава. Упоминался командир подводной лодки П. С. Дронин, расстрелянный по приговору военного трибунала. Это произошло на Черноморском флоте. А на Балтике в этот день был приведен в исполнение расстрельный приговор в отношении командира подлодки С-8 капитана 3 ранга М. С. Бойко.
В первом же боевом походе, 26 июня 1941 года, в непосредственной близости от С-8, шедшей в надводном положении, был замечен, по утверждению командира, перископ немецкой субмарины. М. С. Бойко не решился пойти на таран или произвести стрельбу, так как из-за короткой дистанции это было небезопасно. Под предлогом разрядки аккумуляторов он приказал возвращаться на базу в Усть-Двинск, где заявил, что в море больше не пойдет, так как к войне не подготовлен. Это стоило капитану 3 ранга жизни. М. С. Бойко был арестован и 8 августа 1941 года расстрелян по приговору военного трибунала. Его действия следствие, а затем и суд квалифицировали как трусость, проявленную в бою.
Кроме него на Балтийском флоте были осуждены к расстрелу капитан-лейтенанты А. Ф. Маркелов и В. В. Максимов.
В донесении политотдела бригады подводных лодок КБФ начальнику Главного политического управления ВМФ «О боевой деятельности бригады подлодок» от 28 октября 1941 года отмечалось:
«а) Командир ПЛ Щ-308 Маркелов и военком Орлов, переходя на ПЛ из Кронштадта в Ленинград, посадили лодку на мель, своими силами сняться с мели не могли и должных мер не приняли. Испугавшись обстрела ПЛ фашистской батареей, вызвали буксир, сняли с ПЛ команду и сами ушли, т. е. бросили боевой корабль, проявили беспримерную трусость. Оба исключены из ВКП (б) и судом Военного трибунала приговорены к расстрелу.
б) Командир ПЛ Щ-406 капитан-лейтенант Максимов во время бомбежки фашистской авиацией Кронштадта испугался, бросил ПЛ, самовольно уехал в Ленинград, где и пропадал около 2-х суток, т.е. по существу дезертировал. Свое преступление объяснил так: «Хотел последний раз повидаться со своей сестрой». Исключен из ВКП (б) и осужден Военным трибуналом к расстрелу»75.
Суд над капитан-лейтенантом В. В. Максимовым, самовольно оставившим часть 22 сентября 1941 года, чтобы попрощаться с эвакуирующейся сестрой, состоялся 24 ноября 1941 года. Во исполнение приговора военного трибунала он был расстрелян. А вот А. Ф. Маркелову повезло. Его дело было пересмотрено и применена отсрочка исполнения приговора. С ноября 1941 года Маркелов продолжил службу военным комендантом транспорта «Аурания».
На Балтике попал под трибунал и командир легендарной подводной лодки Щ-307 капитан-лейтенант Н. И. Петров, открывший в годы войны боевой счет подводников-балтийцев. 10 августа 1941 года он первым на флоте потопил двухторпедным залпом немецкую субмарину U-144.
Рубка советской подлодки Щ-307 в настоящее время экспонируется в музее на Поклонной горе. На рубке написано имя командира – «капитан-лейтенант Петров Н. И. 1939—1941».
В действительности Николай Иванович Петров принял эту лодку под свое командование в январе 1941 года. А 22 октября того же года по приговору военного трибунала Ленинградского фронта он был осужден на десять лет лагерей за пораженческие настроения и систематическое пьянство. Находясь в заключении, Н. И. Петров скончался. По некоторым данным, он объявил голодовку и умер от голода.
17 января 1975 года приговор в отношении Н.И.Петрова был отменен и дело прекращено за отсутствием состава преступления.
На Черноморском флоте печальную участь М. С. Бойко разделил командир подводной лодки Щ-205 капитан-лейтенант П. С. Дронин. В упомянутой директиве И. В. Рогова от 8 августа 1941 года не раскрывалось содержание совершенного им преступления: «Командир подлодки „Щ-205“ ЧФ капитан-лейтенант Дронин проявил позорную трусость и не выполнил боевого приказа. Дронин расстрелян…».
В чем же выразилась трусость командира подводной лодки?
22 июня 1941 года П. С. Дронин вывел свою «Щуку» в первый боевой поход, с задачей занять боевую позицию в районе мыса Сфынтул-Георге (Олинька), недалеко от румынского городка Сулина, и при обнаружении противника уничтожить его. Однако Дронин указанный район так и не занял. Ему назначили другой район, но он нанес на карту только восточную его часть – наиболее удаленную от коммуникаций противника.
9 июля Щ-205 вернулась в Севастополь. Проверка штурманских прокладок и журнала боевых действий показала, что «Щука» не дошла до определенной командованием позиции. По некоторым данным, Дронин пытался заставить командира БЧ-1 подделать кальки похода. Но тот отказался это сделать.
П. С. Дронин был арестован, обвинен в трусости и невыполнении боевого приказа. Вскоре состоялось заседание военного трибунала, по приговору которого он был расстрелян. Судя по информации, отраженной в личном деле П. С. Дронина, это тоже произошло 8 августа 1941 года, то есть в тот же день, когда на Балтике был расстрелян М. С. Бойко и подписана И. В. Роговым суровая директива о пресечении трусости и паникерства.
5. Судьба лейтенанта Германа
Подавляющая часть советских войск, оборонявших в 1941 году Моондзунский архипелаг, погибла или попала в плен. Эвакуировать с Эзеля (Сааремаа), Даго (Хийумаа) и других островов удалось не более 700 человек. Тогда как в плену оказалось почти 13 тысяч чел. Кроме того, около 200 чел. добрались до Швеции и были там интернированы. В их числе – экипажи двух советских тральщиков, командиры которых, по версии следствия, в сентябре 1941 года составили заговор и преднамеренно ушли в Швецию до приказа об общей эвакуации76. Хотя еще была возможность прорваться на остров Ханко, путь до которого был в два раза короче, чем до шведского острова Готланд.
Следствие установило, что главными заговорщиками были исполняющий обязанности командира 8-го дивизиона тральщиков капитан-лейтенант И. П. Теплицкий, командир тральщика «ТЩ-82» старший лейтенант Г. В. Иванов и командир тральщика «ТЩ-89» лейтенант П. Н. Криволапов. Выступившие против побега политруки И. Ф. Акулов (с «ТЩ-89») и В. И. Яковлев (с «ТЩ-82») были убиты.
В декабре 1944 г. репатриированные шведскими властями бывшие военнослужащие Балтийского флота были арестованы управлением контрразведки «Смерш» НКВМФ, в том числе – «заговорщики».
20 сентября 1945 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила организаторов побега на основании статей 58—1 п. «б», 58—8 и 58—11 УК РСФСР77 к расстрелу, остальных – к различным срокам лишения свободы78.
Как уже сказано, большинство защитников Моондзунского архипелага оказалось в немецком плену. Мы расскажем об одном из них. Он был сметлив умом, жизнерадостен, физически крепок. Носил звучную, с налетом поэтической мистификации, фамилию Герман, которая могла свидетельствовать о принадлежности к аристократическому роду. Но был выходцем из крестьян белорусского Полесья. Он мог бы стать адмиралом. Но успел получить только первое и единственное в его жизни офицерское звание – лейтенант советского Военно-морского флота.