Антон Кротов на маршруте (дорожный знак – для зимника)
Несколькими днями позже вслед за нами вышли в путь двое питерцев – (6) Костя Шулов (участник Гонок мудрости Москва – Салехард) и (7) ALeXY. Эта двойка проделала большую часть пути самостоятельно и встретилась нам только в конце путешествия, о чём будет написано особо.
Перед выходом на восток, мы назначили две «стрелки». Первая – 28 июля, в 10.00, на ж.д. вокзале Тюмени; вторая – 2 августа, в 10.00, на ж.д. вокзале города Новый Уренгой. Далее, уже вместе, мы планировали достичь Надыма, пройти пешком 330 километров по заброшенной «железке», прибыть в Салехард не позднее 17 августа, а оттуда вернуться домой.
Продукты на долгий путь мы закупили ещё в Москве. На старте наши объёмистые рюкзаки содержили такие продукты: гречку, рис, овсянку, сахар, шоколад, конфеты, тушёнку, сгущёнку, топлёное масло, сухое молоко, чай, хлеб (на первое время) и сухари (на потом). Любители соли взяли и её.
Мы выехали на восток в следующей комплектности: я ехал с Андреем, Гриша с Олегом, Роман-киевлянин самостоятельно, питерцы парно и несколькими днями позже.
От Москвы до Тюмени
От Москвы до Тюмени все ехали разными маршрутами. Мы в паре с Андреем Винокуровым добирались самым длинным путём – через Саранск, Оренбург, Орск, Челябинск, Екатеринбург. Некоторые участки пути мы проделали по железной дороге, некоторые – автостопом. Самый научный случай произошёл с нами на участке Орск – Екатеринбург: мы повстречали бабку-путешественницу, о чём и рассказано ниже.
Орск – город посреди степей, куда мы прибыли жарким июльским днём, оказался велик и растянут. Разбросанные уголки города соединяли лишь трамвайные линии. Первым делом мы, сев на трамвай, направились на вокзал – проверить расписание на Айдырлю – Карталы – Челябинск.
На ж. д. вокзале Орска нас ожидала неудача – электричка на Айдырлю пропала, причём, вероятно, навсегда… На север, по направлению на Айдырлю – Карталы – Челябинск, осталось лишь три пассажирских поезда в сутки.
Начальница поезда N 618 (Орск – Челябинск) стойко выполняла свои служебные обязанности по неподвозу зайцев. Все наши попытки подсесть в поезд хотя бы до Карталов не привели нас к успеху. Бродившая рядом хромая бабка в красной фуфайке и с кошёлкой в руках, пытающаяся уехать сходным образом, также была отвергнута. «Ничего, ребята, в пять утра пойдёт магнитогорский поезд, он всех возьмёт!» – обнадёжила нас бабка, но мы решили не дожидаться следующих поездов и отправились на товарную станцию.
Грузовая станция оказалась недалеко. Вдалеке мы увидали скопление чего-то оранжевого и подошли к нему. Это оказались рабочие-путейцы, человек двадцать. Мы рассказали о наших путешествиях, а нас угостили чаем. В ходе рассказа путейцы разделились во мнениях: одни уверовали, что я ловкий врун, другие, наоборот, позавидовали мудрейшей жизни; одни уверовали, что мы вскоре уедем, другие, наоборот, утверждали «да кто вас сейчас возьмёт» и т. д. Споры такого рода прервал появившийся локомотив, цепляющийся к товарному поезду на Карталы.
Мы отправились к машинисту, сопровождаемые одним из рабочих.
Машинист, мужичок казахской внешности, отказался нас брать. «Ничего, уедете на следующем», – успокаивал один из путейских рабочих. Андрей помышлял так же. Но я был сторонником немедленного уезда. Мы полезли в один из пустых товарных вагонов и затихли в ожидании отправления.
Долго ждать нам не пришлось. Послышались шаги и стук чего-то об металл.
– Эгэ-эй!
Мы, затаившись, промолчали.
– Анто-он! Вылезай, машинист передумал!
Мысленно ругаясь, мы вылезли из вагона, и, несколько испачканные, предстали перед нашим заступником-путейцем.
– Он подумал, что это какие-то бичи, – объяснил путеец, указывая на локомотив. – Садитесь в заднюю секцию, только не высовывайтесь на станциях.
Поблагодарив путейца за сотрудничество, мы поднялись в заднюю кабину, и через некоторое время уже неслись с большой скоростью на север, в сторону узловой станции Карталы.
* * *
Железнодорожный вокзал Карталы был велик и заполнен народом. Мы расположились на полу за какой-то картонной стенкой, отделявшей зал ожидания от умывальника, и так додремали до раннего утра. А часов в пять холодная, пустоватая электричка увезла нас дальше на север.
В пути, уже под Челябинском, по электричке прошуршали контролёры.
– Билетики ваши, молодые люди!
– Коллеги ваши, в Тюмень едем, – сонно отвечал я, разворачивая «Сопроводительное письмо».
Не читая оного, контролёры утратили интерес к нам и отправились дальше.
Вот и Челябинск. Толкучка на привокзальной площади. Сегодня праздник – День продавца или что-то в этом духе. На площади играет военный духовой оркестр, рядом играют в волейбол местные команды, у вокзала стоит штук восемь жёлтых бочек с квасом и продавцы оного, а рынок закрыт. Сквозь забор видно, что там раскладывают какую-то еду по столам, видимо, для своих: отмечают День продавца.
Пока мы изучали расписание, к нам прихромала… наша знакомая бабка в красной фуфайке! Та самая, которая нас вчера «оптимизировала» в Орске: «В пять утра на Магнитогорске уедем, он всех возьмёт…»
– Ха-ха-ха! А мы чем доехали? – спросила она.
Мы рассказали.
– А, так мы с Карталов в одной электричке ехали! Я следующим поездом, через два часа, из Орска напросилась в Карталы. В купейном вагоне ехала! Ха-ха-ха. А вы теперь куда?
– На Верхний Уфалей, потом Свердловск и на Тюмень.
– А, Тюмень! Я ведь тоже в Тюмень еду. Только ещё двести километров дальше. Но через Уфалей ехать не надо – это крюк! Сейчас, в 15.00, будет электричка на станцию Нижняя. Сразу оттуда пойдёт на Каменск-Уральский, поэтому садитесь в первый вагон, там надо быстро перебегать, на Каменск электричка очень быстро уходит! А из Каменска вечером последняя электричка на Свердловск. А оттуда в Тюмень электричка в 3 часа ночи, я тоже туда поеду. А через Уфалей хуже получается, крюк большой!
Мы подивились мудрости бабки и, пораздумав, решили поехать указанным ею способом. Я отправивился за очередной порцией кваса, а возвращаясь, уголком глаза заметил, как красная бабка с кошёлкой поучает какую-то женщину, на перекладных добирающуюся в Уральск.
«Мудрость живёт в народе», – думали мы, едучи в указанной бабкой электричке до станции Нижняя. Как и было предсказано, из Нижней тут же пошла электричка на Каменск-Уральский, куда мы приехали уже в сумерках. А вот дальше, на Екатеринбург, вечерней электрички не было – её недавно отменили.
– Ну что, ребята, подвела я вас под монастырь! Ха-ха-ха. Отменили нашу электричку. Теперь утром уедем! – усмехнулась бабка-путешественница и отправилась, хромая, по своим делам. Мы же с Андреем отправились по своим – в деповскую столовую, обнаруженнную неподалёку. Бабку в этот раз больше не встречали.
О народная мудрость! Сколько встречалось мне в дороге за последние восемь лет различных бабок, отправляющихся в тысячевёрстные маршруты на электричках и товарняках, дедов, бичей, бывших или будущих заключённых, самостоятельно изучивших азы науки и применяющих её на практике.
Но эта бабка была особенная. Уже через полтора месяца после возвращения с 501-й, в начале октября, мы втроём (уже в другом составе) ехали на Украину, на фестиваль авторской песни «Эсхар». Холодный, продутый ветром, вечерний перрон станции Лиски. Мы старемся уехать – ищем начальницу только что подошедшего поезда. Но она, как и её коллега в Орске, стойко держалась своих служебных обязанностей, и в поезд нас не взяла. Немного огорчённые, мы возвращаемся в здание вокзала…
– А вас уже трое! А сейчас куда едете? – слышу голос. Оборачиваюсь: бабка! та самая! Только уже не в фуфайке, а в старомодном «бабкинском» пальто! Я обалдело ответил: