На месте сожженной хижины больше никогда и ничего не росло, а люди всегда стороной обходили это место.
Часть II. Духи
1
Тимофей грустно смотрел в маленькое окошечко, прорубленное скорее для циркуляции свежего воздуха, чем для разглядывания темного ночного неба. Но делать было нечего. Родители, а точнее – его отец, обозлились на Тимофея за самовольные отлучки, отправив сына на ночевку в старый хлев. Если раньше, года два назад, в хлеву еще держали свиней, то теперь в нем валялась только старая протухшая солома. Тимофею было все равно – слишком много событий произошло в этот день, чтобы еще обращать внимание на мелкие неприятности. Событий было много, но вот о том, как их оценить, Тимофей все еще размышлял.
Потеря лучшего друга – это раз, ночевка в старом хлеву – это два. С другой стороны, Тимофей собственными глазами видел, как душа его друга Святослава воссоединилась с душой жены – это положительный момент. Колдун, наводивший ужас на всю округу, окончательно оставил этот мир, причем оставил уже второй раз, сначала мир оставило его тело, а теперь и его душа (или что там у колдунов). Очень хотелось надеяться, что третьего раза не будет – вот и второй положительный момент. Так что же перевешивает? Сейчас трудно было ответить, слишком мало времени прошло, ужасные события еще не перекрылись хорошими и добрыми мечтами.
Кусочек звёздного неба провоцировал воспоминания. Луна прошла дальше маленького окошка, так что ее бесцветные лучи уже не могли заглянуть внутрь. Задумавшись, Тимофей и не заметил, как лег на вонючую солому. Даже неприятный запах не мог отвлечь его от приятных воспоминаний.
Дверь хлева совершенно беззвучно приоткрылась, и невысокий бородатый мужичок юркнул внутрь (а ведь дверь была закрыта на защёлку, отец постарался).
– Ну и дела! – воскликнул он, потирая свои большие ладони друг о друга. – Ты видел, что сейчас творилось на площади?
– На какой площади? – Гнусавый голос раздался чуть ли не у самого Тимофеева уха.
– Ты что? Все проспал? – не унимался старичок.
– А что такого? Сон не тетка, пропустишь – не поймаешь.
Тимофею сначала показалось, что голоса ему мерещатся, но шебуршание прямо под ухом говорило о том, что в соломе кто-то есть. Резонно подумав, что это могут быть мыши, Тимофей вскочил.
– Чего это он? – удивился старичок. – Никак ты его своим шуршанием напугал.
– Может, и напугал, – так же гнусаво ответил голос, и из соломы показалась всклокоченная голова.
Тимофей не верил своим глазам. Точнее и верить-то им было подозрительно. Темнота и неверный свет звёзд позволял увидеть лишь смутные очертания ночных гостей (да и гостей ли?), но Тимофей упорно старался их разглядеть.
– Неужто мыша высматривает? – рассмеялся старичок.
– Кто его знает. – Человечек из соломы вылез уже полностью и теперь старательно отряхивался.
Тимофей прижался к стене и стоял ни жив ни мёртв. Кто это такие, чего они хотят? Былые страхи стремительно возвращались, вытесняя все хорошие мысли.
– Всё же неудачный сегодня день, – прошептал Тимофей.
– Ну вот видишь, ты его мышами напугал, а он теперь грешит и на весь день. – Старичок подошел к человечку.
– Как можно грешить на день, когда уже давным-давно ночь? – Человечек наконец перестал отряхиваться и уставился на Тимофея.
Тимофей сумел увидеть его взгляд только потому, что отступил он под самое окошко, дающее какой-никакой, а всё же свет. И в этом свете в точности как у кошки блеснули зеленые глаза маленького человечка. – Знаешь, что мне кажется? – Человечек не торопился опустить глаза.
– Что? – беззаботно спросил старичок и собрался плюхнуться на солому, но посмотрев на нее повнимательнее, передумал.
– Что нас с тобой… ВИДЯТ! – Последнее слово человечек рявкнул Тимофею прямо в лицо.
От неожиданности Тимофей отпрянул назад, больно ударился затылком и вжался в стену. Старичок тоже подпрыгнул от неожиданности, только неожиданностью для него был не крик человечка, а реакция Тимофея.
– Не только видит, но и слышит?! – Безмерно удивленный старичок медленно начал подходить к Тимофею.
– Вы… вы меня сейчас съедите? – Тимофей очень старался скрыть дрожь в своем голосе и ему это практически удалось.
– Съедим? – переспросил старичок, и оба гостя залились весёлым заразительным смехом.
Увидев такую реакцию, Тимофей тоже заулыбался.
– А стоило бы? – Неожиданный вопрос человечка мгновенно стёр улыбку с Тимофеева лица.
– Нет, нет, конечно. Но так всегда в сказках бывает: появляются злые духи и забирают детей к себе, – стал оправдываться Тимофей.
– Злые духи, говоришь? – Старичок задумчиво потер подбородок. – А зачем они их забирали? Неужели только для того, чтобы питаться?
– Т-точно н-не знаю, – немного запинаясь произнес Тимофей. – Но мне всегда так казалось.
– Тебе мало рассказывали хороших сказок, – грустно сказал человечек и тут же обратился к старичку: – Слушай, Домослав, принес бы ты парочку пеньков, что ли. Присели бы, поговорили, как люди.
– Это можно, – ответил Домослав и стремительно, но совершенно бесшумно исчез за дверью.
Вскоре он уже ввалился, держа под мышками круглые аккуратные пеньки.
Несмотря на то, что старичок отсутствовал совсем чуть-чуть, Тимофею эти мгновения показались долгими часами, потому что человечек продолжал пристально изучать его. В то время как сам Тимофей мог рассмотреть только странные, блестевшие в темноте глаза.
– Присядем, – сказал старичок и поставил пеньки на земляной пол.
На один он сел сам, на второй показал Тимофею.
– А как же… – Тимофей хотел сказать про человечка, но тот сам прервал его.
– Я прекрасно обойдусь этой замечательной соломой. – Человечек обвел грязную, непонятно почему ещё не разложившуюся полностью кучу соломы рукой.
Тимофей послушно сел, сложив руки на коленях. Некоторое время все присматривались друг к другу, хотя человеческому глазу присматриваться в темном помещении было довольно трудно.
– Ну, давай знакомиться, – начал разговор Домослав.
– Только знакомиться придется ему, а не нам, – усмехнулся человечек.
– Ты не ёрничай. Не каждому человеку выпадает возможность заглянуть в мир духов, – заступился за Тимофея Домослав.
– Мир духов?! – Мальчику не удалось подавить удивленный возглас.
– Что-то вроде того, – доброжелательно ответил старичок. – Мое имя ты уже услышал – Домослав.
Старичок приложил руку к груди, к тому месту, где у людей обычно находится сердце.
– Я Тимофей. – Мальчик повторил жест Домослава.
– Мог бы не представляться, – фыркнул человечек.
– Не фыркай, – осадил его Домослав. – Откуда он мог знать, что мы живем в этом доме уже более тридцати лет?
Тимофей решил промолчать, пока ещё толком ничего не понимая.
– Я домовой, – признался наконец-то старичок. – Я поселился в этом доме через три дня после его появления на свет.
– После того, как его построили? – переспросил удивленный Тимофей.
– Для меня это одно и то же. У всего есть своя душа, и у дома тоже. – Домовой говорил так уверенно, что не поверить ему было невозможно.
– Ага, даже у этой кучи соломы. – Человечек обиженно подбросил грязную горсть.
– Что ты все брюзжишь! – разозлился Домослав. – Представился бы для начала.
Человечек вальяжно разлегся, подложив правую руку под голову:
– Драгомир. Хлевный. – Даже не приподнимаясь, глядя куда-то вверх, человечек помахал рукой.
Познакомившись, домовой наконец смог приступить к интересующей его теме:
– Как ты смог увидеть нас?
Тимофей долго и старательно стал рассказывать о своих приключениях, и если в начале он пытался что-то опустить или пропустить, то домовой мгновенно задавал уточняющие вопросы. Он хотел узнать всё, причем точно и со всеми подробностями.
В оконце уже начал пробиваться солнечный свет, не сколько освещая хлев, сколько разгоняя тьму по углам, когда Тимофей закончил свой рассказ. Домовой задумчиво чесал бороду, а Драгомир сидел, опустив руки и голову.