– Нет. – Сергей посмотрел на свои руки, скрещённые на столе. – Кодекс чести должен быть для человека на первом месте.
– Для человека? Честь заключается в том, чтобы доказывать свою силу?
– Нет. Чтобы защищать более слабых.
– Но ты хоть понимаешь, что влез в чью-то личную жизнь?
– У них не может быть никакой жизни, если решается всё таким образом. – Сергей поднял глаза на директора. – Галина Ивановна, мы не дикие животные, чтобы доказывать свою силу в бою. Но даже у зверей самец защищает свою самку любым способом. И никогда не поднимет на неё руки. А этот Коля…. После всего этого его нельзя называть ни человеком, ни животным.
– Самец не может поднять руку, – улыбнулась Галина Ивановна. – У него её нет.
– Ну, вы же понимаете, что я имел в виду. – Сергей покраснел.
– Не смущайся, я всё понимаю. – Галина Ивановна села обратно за стол. – Но обещай больше этого не делать.
– Я постараюсь.
– Иди на урок.
Когда Сергей был уже в дверях, Галина Ивановна окликнула его. Соловьёв обернулся.
– Серёжа, будь осторожен.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я знаю такой тип людей. Этот Коля… он не оставит этого просто так, пока не будет всё так, как ему хочется. Будь осторожен…. А ещё лучше – оставьте Лену в покое.
– Да мы, в принципе, её и не трогали, но всё равно спасибо за совет.
Сергей улыбнулся и вышел из кабинета.
Они сидели в додзё. Все ученики ушли, сэнсэй тоже. Им, как сэмпаям (старшим ученикам), разрешалось иногда оставаться дольше всех после окончания тренировки, так как ключ можно было сдать на вахте.
В душевой капала не вытекшая из крана вода. В единственное окно, ведущее из раздевалки на задний двор их рю (школы), светили поблекшие лучи заходящего солнца.
– Так что, всё-таки, сказала тебе Галина Ивановна? – Игорь весь день приставал к Сергею с этим вопросом, но тот отнекивался, как мог.
– Братишка, меньше знаешь – легче спишь. – Сергей вытирал полотенцем волосы.
– Серёга, ты за кого меня принимаешь?
Игорь натягивал на ещё влажное тело водолазку, но прекратил это делать и посмотрел на друга. Его поза (с не надетой до конца одеждой и расставленными в разные стороны руками) показалась Соловьёву комичной, и он засмеялся.
– Ладно, расслабься, – сказал Сергей. – Я пошутил. Галина Ивановна попросила быть осторожней. Как там, кстати, Лена? Лицо сильно болит?
– Приложился он хорошо, но Лена чувствует себя нормально. – Сергей вопросительно приподнял брови. – Ну, я проводил её домой после уроков, – объяснил Игорь.
– Опять любовь-морковь? – Сергей потихоньку одевался, заправляя чёрную футболку в джинсы.
– А чем чёрт не шутит. – Игорь пожал плечами. – В конце концов, не я с ней расстался. Это была её инициатива. Может, теперь одумается.
– Надеюсь. – Сергей стал надевать кроссовки. – Ты будь осторожен. Мы этого Колю не знаем – вдруг он на всю голову отмороженный.
– Постараюсь, – кивнул Игорь. – Но и ты держи ухо востро. Бил-то его не я, так что сам должен понимать.
Сергей посмотрел на друга, потом сказал:
– Ты узнай у Лены про него как можно больше. Нам надо знать, что это за человек.
– Об этом ты завтра сам сможешь узнать. Она хочет с тобой поговорить.
– Я завтра не могу. И послезавтра – тоже. – Сергей отрицательно покачал головой. – Я обещал Таниной маме помочь на даче.
– Ну, брат, будущая тёща тебя уже заарканила.
– Да пошёл ты!
Они засмеялись, шутливо потолкались, потом, поклонившись, выдохнули: «Ос». И снова засмеялись.
– Так ты поговоришь? – спросил Игорь, когда они уже выходили из додзё. – Она хочет этого очень сильно. Ты же всё-таки сегодня за неё заступился.
– А какие у вас завтра планы?
– Поход на природу. Шашлыки, музыка, веселье. Присоединяйтесь с Танюшкой.
– Я завтра позвоню тебе.
– Замётано, дружище. Мы выдвигаемся в одиннадцать. Не опоздайте.
– Мы успеем.
Сергей пришёл домой уже к самому завершению семейного ужина. Он предупредил маму заранее, поэтому они начали без него. В семье Соловьёвых было всё просто, как во многих российских семьях. Отец – прораб в строительном предприятии; мать – воспитатель в детском саду. Они воспитывали двоих детей. Старшая дочь, Аня, двадцатитрехлетняя копия своей матери в молодости, после того, как окончила Хабаровский Педагогический Университет, вышла замуж за крупного бизнесмена их города и переехала жить к нему. Но традиция семейных ужинов у них не нарушалась. Два раза в месяц Аня приезжала в отчий дом, чтобы повидать родителей и поболтать со своим младшим супер братом, точной копией отца.
Несмотря на существенную разницу в возрасте, они легко находили общий язык, и каждый раз общались на новую тему. Может быть, благодаря тому, что между ними всегда было взаимопонимание.
Вот и в этот вечер брат и сестра, закрывшись в комнате Сергея, как маленькие заговорщики, решили поболтать о жизни, словно две старые знакомые.
– Как у тебя дела? – Аня сидела в кресле, поджав ноги.
– Прекрасно. – Сергей сидел на полу возле сестры, скрестив по привычке ноги. – Готовлюсь к соревнованиям. Придёшь в следующую субботу за меня болеть?
– Конечно, – улыбнулась Аня. – Я девчонкам на работе все уши прожужжала. Одна из них даже просится со мной, чтобы познакомиться лично с моим супер братом.
– Сваха ты моя. Ты же знаешь, что я верный человек.
– Знаю. Как там, кстати, Танюшка?
– К экзаменам готовится. Ей же в этом году уже получать аттестат о неполном среднем образовании.
– Эх ты, кавалер. Не можешь помочь, что ли?
– Да я с радостью, – воскликнул Сергей. – Но она же гордая. Хочет сама всего добиться.
– С одной стороны, правильно. А с другой, – пожала плечами Аня, – если есть, к кому обратиться за помощью, почему бы не воспользоваться этой возможностью…
– Если она что-то решила, – Сергей развёл руки, давая понять, что не в состоянии переубедить целеустремлённого человека.
– А как у вас с ней в интимном плане?
Сергей опустил голову.
– Ой, – засмеялась Аня, – неужели мой супер брат умеет краснеть?
– Представь себе, умею. – Сергей улыбнулся. – Я люблю её и боюсь причинить боль. Мы… только… ну… целуемся.
– По-настоящему? – округлила глаза Аня.
– Понарошку, – съязвил Сергей.
– Ладно, – махнула рукой Аня, – придёт время – и всё у вас будет по-настоящему. Как у взрослых.
Постучав, в комнату заглянула Светлана Георгиевна.
– Чай будете пить, партизаны?
– Будем, мам, но чуть попозже, – ответил Сергей и посмотрел на сестру.
– Да, мамуля, – поддержала Аня брата, – садитесь без нас.
– Хорошо. – Светлана Георгиевна улыбнулась. – Вам не темно разговаривать? Может, ночник хоть включите?
– Темнота – друг молодёжи… – начала Аня.
– … в темноте не видно рожи, – закончил Сергей.
Они все засмеялись.
– Ой, дети, – вымолвила Светлана Георгиевна и закрыла дверь.
– Что мы всё обо мне? – Сергей повернулся снова к сестре. – У тебя как семейная жизнь?
– Прекрасно. Мой Валера меня на руках носит.
– Как всё запущено, – решил пошутить в очередной раз Сергей. – Ты сама ходить разучилась, что ли?
– Дурачок ты, – шлёпнула его по плечу Аня.
– Я шучу.
– Ещё бы ты попробовал не шутить. Не посмотрела бы, что ты большой и сильный. Отхлестала бы ремнём по заднице.
Они снова засмеялись и крепко обнялись.
– Я люблю тебя, сестрёнка!
– Я тебя тоже.
– Помни, что если тебя кто-нибудь обидит, то я порву на части. – Они перешли на шёпот.
– Даже моего мужа?
– Особенно твоего мужа! Ты меня знаешь.
– Знаю. – Аня ещё крепче обняла брата. – Ну, я за тебя порвать никого не смогу, но помни, что, если надо, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.
Они отстранились друг от друга, и Сергей посмотрел Ане в глаза.
– Целоваться научишь? – совершенно серьёзно спросил он. Видя опешившее лицо сестры, он рассмеялся.
– Ты невыносим, Соловьёв! – Расслабившись, воскликнула Аня.
– Я просто очень тяжёлый!
– Дурачок ты мой. Пошли пить чай.
И они снова обнялись.
Глава 2
Ровно в девять часов утра Сергей позвонил в дверь квартиры Завьяловых. Это была крепкая металлодеревянная дверь чёрного цвета, со встроенным звонком слева от «глазка».
Открыла ему Людмила Борисовна, стройная красивая женщина тридцати четырёх лет, с вьющимися чёрными волосами, ниспадавшими на плечи, с высокой грудью и длинными ногами. На ней был цветастый халат, прикрывавший колени, и домашние тапочки.