А в самом деле, что ему было терять? Всё равно Милявский никому не ставит за знания, а денег, чтобы дать ему взятку, найти было просто нереально. Конечно, может быть, мать и устроилась бы на третью работу, но он сам бы себе этого не простил. Можно было ещё взять перерыв в обучении, заработать за три-четыре месяца нужную сумму и заплатить продажному профессору, однако Ромка эту мысль отогнал от себя. В конце концов, зачем ему нужна эта учёба? Честному юристу всё равно много не заработать, а кому нужна работа, не приносящая денег? Уж лучше бритым наголо маршировать в казарме, тем более что армию власть последнее время всячески обласкивала своим вниманием, щедро прикармливая её, как последний рубеж защиты своего режима.
Тем временем Милявский с молодой подругой сели в его новенький чёрный внедорожник. Роман решительно подобрал кирпич и огляделся по сторонам. Вроде никого не было. По крайней мере, он никого не увидел. Когда машина тронулась с места и находилась уже в непосредственной близости, парень замахнулся кирпичом, но в последний момент сдержался. Это, конечно же, был бы глупый поступок. Камеры же всё фиксируют, а значит, его найдут и заставят платить ущерб. А то и дело уголовное вообще завести могут. Мысль о слезах матери остановила Ромкину руку.
– Чтоб ты сдох, мразь, – прошипел молодой человек с ненавистью, глядя вслед резко рванувшемуся внедорожнику.
Сразу после этих слов машину швырнуло в сторону, потом в другую, затем она развернулась и понеслась обратно – прямо по направлению к главному входу. Точнее, она ехала совсем не прямо, а постоянно виляя, но неизбежно приближаясь к парадной лестнице университета. На скорости джип влетел по ступенькам вверх и разнес стеклянные двери учебного заведения. Остановить движение безумной машины смогла только бетонная стена фойе. Ромка сразу бросился к месту столкновения и оказался там даже быстрее уже успевшего после начала смены налакаться охранника, растерянно хлопавшего глазами.
К счастью, дверь с пассажирской стороны с усилием, но открылась, и Роман увидел, что Ольга, на первый взгляд, вроде бы серьезно не пострадала. Всё-таки системы безопасности в дорогих машинах уже многие годы делали с умом. Парень сумел вытащить девушку и осторожно положил её на пол, подсунув под голову свой свёрнутый пиджак.
А на водительском сиденье, уткнувшись носом в подушку безопасности, скрючилось ненормально высохшее тело профессора Милявского. Он тоже, судя по внешнему виду, серьёзно не пострадал, но при этом всем было очевидно понятно, что жизнь стремительно покидала его. Обезумевший взгляд пожилого мужчины метался, не замечая никого и ничего вокруг, а с губ срывался какой-то звериный рык. Впрочем, это продолжалось не более минуты. Никто не успел ничего предпринять. Профессор дёрнулся последний раз и затих.
Стало совсем тихо. Охранник наконец сообразил и бросился вызывать экстренные службы. Ольга слабо застонала и попробовала пошевелиться, приоткрыв глаза.
– Лежи, лежи, не двигайся, – прошептал Роман, – я рядом, всё будет хорошо.
Прибывшие медики установили, что Ольга отделалась лишь многочисленными ушибами и переломом левой ноги, профессор же и вовсе не получил от столкновения серьёзных повреждений, а умер по какой-то совершенно другой причине. И по лицам врачей Рома понял, что это далеко не первая такая смерть, которую они видят.
* * *
На расширенном заседании руководства «ЮФИ» присутствовали её вице-президент Гордон Браун, три члена президиума, а также представитель правительства Европейского содружества Дик Крюгер и сенатор Маккейн.
– Скажите, Гордон, неужели вы не тестировали эти таблетки перед тем, как выпустить их на рынок? – вкрадчиво спросил Маккейн.
– Конечно, тестировали, но никому и в голову не могло прийти, что их действие проявится только через двадцать три года. Первая тестовая группа замечательно себя чувствовала на протяжении целых восьми лет. Правда, потом все они, все девять человек, разбились на самолете при посадке в Майами. Но компания решила, что и восьми лет достаточно. Затем протестировали ещё пару лет на нескольких тысячах людей. Вы понимаете, нескольких тысячах! Никаких побочных эффектов! Только плюсы. Мы же изначально создавали «ТТВ19» для лечения болезни Паркера, а это страшнее рака и СПИДа вместе взятых! Да я и сам жрал эти поганые таблетки на протяжении почти двадцати лет! Мне жить осталось чуть больше трёх!
– Зачем вы их вообще придумали?! – взревел Дик Крюгер.
– Ха! – глаза Брауна гневно и презрительно посмотрели на чиновника. – Да если бы не эти таблетки, то весь земной шар был бы давно охвачен эпидемиями, и это ещё не считая эффекта молодости… Да вы бы сейчас были дряхлым дедом, может даже с мочеприёмником в кармане! «ТТВ19» позволили выжить сотням тысяч людей. Да, они не всегда излечивали навсегда от какой-либо болезни сразу, но позволяли ослабить вирус и делали возможным традиционное лечение. А неоднократное их принятие позволяло поднять иммунитет людей на недостижимые иными способами в ближайшие лет сто высоты!
– И что, нет никакой надежды? – Крюгер немного смягчил тон.
– Нет! И её точно не будет в обозримом будущем! Это не вирус, не бактерия, это что-то непостижимое для нашего разума. Вы просто резко стареете через восемь тысяч шестьсот пятьдесят восемь дней после принятия первой таблетки. Организм этого не может перенести, и человек умирает в жутких муках за несколько минут. Никакая терапия не поможет. Поверьте мне, мы использовали самые продвинутые технологии! Представьте себе, эти проклятые таблетки родители давали детям как лекарство. Даже в развивающихся странах почти все хоть раз в жизни съели хотя бы одну таблетку. Вы же помните эту глобальную благотворительную программу? Гуманитарная помощь достигала таких объёмов, что на каждого жителя Африки, Азии и Латинской Америки, по статистике, пришлось две-три таблетки. Ну, спишем на коррупцию треть, которую разворовали, но тем не менее.
– И что же ждёт нас, если не найти противоядия? – сенатор Маккейн злобно сверлил взглядом побледневшего Брауна.
Гордон уже думал над этим, поэтому ответил почти сразу:
– Обобщить всю информацию я пока не смог, но с уверенностью могу сказать, что людей, которые ни разу в жизни не пробовали «ТТВ19», около двухсот миллионов. Причём это довольно разношерстная публика. Согласно данным ООН, более двух миллиардов таблеток были распространены в отсталых странах, то есть этих людей мы вскоре похороним. Около одного миллиарда являются постоянными клиентами «ЮФИ» – их тоже вычеркиваем. Всемирный Центр общественного мнения в прошлом году установил, что восемьдесят шесть процентов жителей планеты пробовали «ТТВ19». Армии всех стран мира раз в год давали их своим военным, а детям делали прививку на их основе сразу после рождения.
– А кто же останется, Гордон?
– Прежде всего, это коренные малочисленные народы, ведущие традиционный образ жизни: чукчи-оленеводы, буряты, карелы… горцы, дикие племена Южной Америки, Океании, немного индейцев, бедуинов, ну и аналогичные народности. Они уже многие годы ведут замкнутый образ жизни и никогда про эти таблетки не слышали. Наверное, они даже не заметят, что все остальные умерли. Помимо этого останутся некоторые адепты религиозных течений, в основном монахи-христиане в монастырях, буддийские, индуистские… Люди, которые в силу своей веры отказывались принимать «ТТВ19», видя в том искушение и сопротивление воле Бога. Однако многие, наоборот, видели в этих чудо-таблетках благодать и, посещая храмы, принимали их регулярно. Города вымрут почти все. Только беднейшие останутся, так как они не имели возможности купить «ТТВ19». Конечно, некоторые их воровали, но у большинства было желание лишь добыть себе еды.