Он выхватил блузку у нее из рук и со всего размаха швырнул наружу, в орущую, грязную и оборванную толпу перед прицепом, а затем выпихнул толстуху, но та на несколько секунд застряла в узком дверном проеме, отчаянно размахивая руками и вопя пронзительным голосом, и захлопнул следом дверь. Несколько секунд стоял неподвижно, прислонившись лбом к прохладной стене, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Потом вынул из шкафа тяжелый револьвер, сунул его за пояс и вышел в ночь.
Донгоро и Ансок уже ждали его у двери. В руках они держали фонари и оба были вооружены: у первого на плече висел его «Манлихер», а у второго старая двустволка.
По дороге к лагуне никто из них не проронил ни слова, но едва они прошли пятьсот метров, как навстречу им неслышно скользнула высокая тень.
– Не ходите дальше… – сказал человек с длинным копьем. – Бесполезно…
Давид, превозмогая себя, еле слышно спросил:
– Лев?
Воин отрицательно покачал головой. В неверном свете фонарей лицо африканца было непроницаемо, будто маска из черного дерева, но Давиду показалось, что в глазах его промелькнуло выражение глубокой печали.
– Охотники за рабами… – медленно произнес он.
– Охотники за рабами?
Консул недоверчиво покачал головой и с сомнением взглянул на своего собеседника. Порывшись среди бумаг на столе, достал золотую зажигалку и закурил длинную папиросу. Было очевидно, что он не знал как реагировать на столь странное заявление и потому тянул время.
– Не верю, – произнес он наконец. – Откровенно говоря, и простите мою грубость, не могу поверить… Если ваша жена исчезла в джунглях, то, вполне возможно, что она либо утонула в озере, либо ее съел лев, либо она попала в одну из тех смертельных ловушек, что расставляют охотники-туземцы. Но то, что вы мне говорите… Нет, не верю…
– Мы шли по их следам в течение четырех дней до реки Мбере – приток Логоне. Их было семеро, все – мужчины, и они вели с собой, по меньшей мере, двадцать пленных… Следы от ботинок жены отпечатались очень четко.
Консул встал из-за стола, заложил руки за спину и начал ходить по комнате. Остановившись перед окном, он задумчиво смотрел на крыши Доуала, на расстилавшуюся дальше дельту Воури и на поднимающийся над горизонтом огромный конус горы Камерун.
– Вообще-то, я и раньше слышал про этих охотников за рабами, – согласился он наконец. – Знаком с этим ровно настолько, насколько знаком со слухами о каннибализме среди некоторых племен на севере или с жуткими обрядами «людей-леопардов»… Но здесь, в Африке, никто не грабит, не убивает, не пожирает и не приносит в жертву белых…, «потому что все белые наперечет»… Если один исчезнет, то репрессии со стороны властей будут ужасными… Поэтому мне сложно допустить, что кто-то осмелился похитить вашу жену… Это будет, наверное, первый раз, когда охотники за рабами покусились на белую…
– Моя жена – негритянка, – голос Давида прозвучал так натурально, совершенно лишенный каких-либо эмоций, что консул от неожиданности застыл, словно каменное изваяние, подобно тем двум солдатам, что возвышаются на Монументе в память о павших во время Войны Четырнадцатого.
Какое-то время он продолжал стоять у окна, не оборачиваясь. Когда же повернулся лицом к Давиду, то было видно, что он совсем растерялся. Его профессиональное хладнокровие исчезло, и слышно было, как он даже слегка начал заикаться, подбирая подходящие слова.
– Сожалею, очень сожалею, – сказал он. – Прошу прощения за неподходящую форму, в которой я выразился… Если это вас как-то задело или обидело, то прошу…
– О! Не беспокойтесь, – прервал его Давид. – Вы же не знали про это.
В комнате опять воцарилась тишина. Консул вернулся к себе за стол, тяжело опустился в кресло и, взяв бумагу и карандаш, продолжил:
– Ну, хорошо! Посмотрим… Имя вашей жены?
– Надия… Надия Сегал де Александер…
– Местная?
– Из Абиджана, Берег Слоновой кости.
– Возраст?
– Двадцать лет.
– Как давно вы поженились?
– Два месяца… Это было наше свадебное путешествие… – голос Давида дрогнул и ему потребовалось собраться с силами, чтобы продолжить и успокоиться. – Господи! Вначале так все было прекрасно, а сейчас – настоящий кошмар… Я должен найти ее! – добавил он с неожиданной решимостью. – Должен вернуть, чтобы мне этого не стоило…
Консул с сомнением покачал головой.
– Не хочу показаться пессимистом, но надежды на это мало… Если верить тому, что говорят, то эти «охотники за рабами» движутся на северо-восток и не так уж сложно предположить, что конечная их цель – Аравийский Полуостров. И тот, кто заходит туда – никогда уж не возвращается.
Каждый год там исчезают тысячи рабов-африканцев… Не думайте, что я стараюсь казаться жестоким… Просто, я знаком с тем, что происходит на самом деле, с реальном положением вещей… Мой совет: постарайтесь вернуть жену до того момента, как они пресекут Красное море. На том берегу она исчезнет без следа.
– Но как? Африка огромна… Где я могу найти ее?
– Не имею ни малейшего понятия. В настоящий момент она может находиться где угодно в Камеруне, в Чаде или в Центральноафриканской республике, или идет по направлению к Судану или Эфиопии…
– Но площадь этого региона такая же, как всей Европы!..
– Поэтому, постарайтесь привыкнуть к мысли, что вы потеряли свою жену навсегда… Покоритесь судьбе… Знаю, это трудно, но постарайтесь привыкнуть к мысли, что она умерла.
– Но она же не умерла! – воскликнул Давид. – Не умерла, а потому буду искать ее хоть сто лет… Я не могу успокоиться, отдохнуть хоть минуту, зная что она страдает где-то и я ничего не делаю, чтобы спасти ее… Клянусь, я найду ее во чтобы то ни стало – закончил он.
– Восхищаюсь вашей самоотверженностью, друг мой. Обещаю, что со своей стороны сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Не официально, конечно же, поскольку это не входит в мои обязанности. Это будет помощь персональная. Как вам уже известно – посол сейчас находится в Яунде, но я немедленно свяжусь с ним. Вместе мы надавим на правительство.
Предупредим все гарнизоны, приграничную жандармерию, а также свяжусь со своими коллегами в Чаде. Мой совет – встретьтесь с послом Берега Слоновой кости… Среди негр… Среди африканцев эта тема пользуется повышенным интересом. Семья вашей супруги имеет какое-нибудь влияние в Абиджане?
– Ее отец, Мамаду Сегал, читал лекции на кафедре в Сорбонне и одновременно был сооснователем Демократической партии вместе с президентом Хупхут-Боигни… Хотя он и ушел из политики, но, все-таки, кое-какие связи в правительстве у него сохранились.
– Постарайтесь, чтобы он воспользовался ими… Президент Боигни – один из самых уважаемых в этой части Африки.
– В самом деле думаете что дипломатическим путем можно добиться чего-нибудь?
– Не знаю. Я в Африке уже семь лет и все еще удивляюсь некоторым вещам, что здесь происходят… Хоть я и стараюсь, но…, все равно, не понимаю здешних людей. Хотим мы этого или нет, но их мир отличается от нашего и никогда не можем заранее предугадать, как они будут реагировать на ту или иную проблему… Каждый год тысячи мужчин, женщин и детей похищаются охотниками за рабами, других поедают во время ритуалов каннибалов, кое-кого приносят в жертву непонятным богам, но, как кажется, это особенно никого не заботит. Но поднимают целую армию, чтобы схватить какого-нибудь несчастного, прикончившего в приступе гнева своего господина… К сожалению, жизнь, смерть, свобода имеют здесь другую цену, чем в Европе и Америке, – консул замолчал, задумчиво посмотрел в окно, погасил сигарету и продолжил. – Мой совет – при любых обстоятельствах сохраняйте спокойствие… Этим же вечером начну хлопотать по поводу поисков вашей жены. Сделаем все возможное… Как у вас с деньгами?
– У меня есть некоторые сбережения. Но смогу занять столько, сколько нужно, пусть и придется потом отдавать всю жизнь… А если предложить выкуп? Это поможет как-нибудь?