В число наиболее примечательных находок из Кунтиллет-Аджруд входят осколки двух больших амфор, сплошь покрытых рисунками и надписями, условно именуемых «амфора А» и «амфора Б». Первая из них была найдена в помещении со скамьями, вторая – в северо-восточном углу двора.
Изображения на амфоре А
Самым заметным изображением на амфоре А являются две фигуры, определённо отождествляемые с египетским по происхождению богом Бесом. Его характерными чертами являются карликовое тело, львиная морда с бородой и звериными ушами, руки на бёдрах, корона из перьев и львиная шкура с болтающимся хвостом. Часто это божество изображается в нескольких экземплярах, иногда в виде андрогина или женщины (Бесет). Судя по обозначенным грудям, правая фигура на амфоре А является именно таким андрогинным или женским вариантом представленного слева Беса-мужчины.
Фигурка бога Беса из иудейского города Лахиша (VIII в. до н.э.)
Изображения Беса использовались в качестве амулетов, защищающих от зла (возможно, именно поэтому в Кунтиллет-Аджруд они были помещены у входа в западное здание). В Египте они широко распространились со времён Нового царства и в это же время проникли в сиро-палестинский регион. Количество изображений Беса, найденных на территории Израиля и Иудеи железного века, исчисляется сотнями. О популярности этого божества также свидетельствует использование его имени в теофорных еврейских именах. Так, имя qdbś («Создал Бес»? ) было обнаружено на одном из самарийских остраконов, современных рисункам из Кунтиллет-Аджруд, а некие «сыны Бесая (bsy)» (Езд. 2, 49) упоминаются среди «сынов страны из пленников переселения, которых Навуходоносор, царь Вавилонский, отвёл в Вавилон, возвратившихся в Иерусалим и Иудею» (Езд. 2, 1).
Левее фигур Беса и Бесет изображены ниже корова с телёнком, выше – пасущийся козёл. Ещё левее угадывается изображение двух коней, запряжённых в колесницу. Справа от Беса и Бесет можно видеть фигуру сидящей женщины, играющей на лире. Из ханаанейских божеств женского пола угаритские тексты связывают с игрой на лире только Анат: « [Дева Анат] взяла лиру в руки свои, … запела любовь Могучего Ваала» (t’iẖd knr bydh… tšr dd ’al [’iyn] b‘l) (KTU, 1.101.16—17) и др. Предположительно можно отождествить данное изображение с этой богиней.
На обратной стороны амфоры А вдоль горла идут фигуры трёх животных, а ниже их расположено изображение цветущего дерева, стоящего на льве и обрамлённого фигурами двух козлов. Оно представляет собой разновидность иконографии Богини-матери, которая была широко распространена в Ханаане и соседних областях с середины бронзового до конца железного века. Иногда эта богиня изображалась в виде обнажённой женщины с цветами или ветвями в руках, иногда – в виде дерева, иногда – в виде символического лобка, либо же различными сочетаниями этих мотивов.
Из угаритских текстов мы знаем, что Богиней-матерью, «родительницей богов» (qnyt ’ilm), в Ханаане считалась Ашера. Это подтверждается и археологическими данными. В развалинах храма позднего бронзового века (1-й половины XII в. до н.э.) города Лахиша в позднейшей Иудее были найдены осколки кувшина с надписью на ханаанейском языке «палеоеврейским» письмом. Начало надписи сохранилось не полностью и вызывает разногласия, но её последнее слово прочитывается чётко – ’lt («Богиня» или «Элат» – женский вариант имени Эла). В угаритских текстах Элат служит в качестве другого имени супруги Эла Ашеры: «Ашера и сыны её, Элат и воинство сородичей её» (’aṯrt wbnh ’ilt wṣbrt ’aryh) (KTU, 1.6.I.40—41) и др.
Изображение на кувшине из Лахиша
На лахишском кувшине слово ’lt находится непосредственно над изображением двух козлов по сторонам от дерева (таким же, как на амфоре А из Кунтиллет-Аджруд), давая понять, что оно обозначает. Заметим попутно, что дерево здесь имеет ствол и шесть ветвей, что, среди прочего, указывает на происхождение позднейшего иудейского семисвечника-меноры от символа ханаанейской Богини-матери. Кроме того, словом ’lh «богиня» – более поздним вариантом слова ’lt – в еврейском языке называется теревинф как священное дерево Ашеры. Из этого можно сделать определённый вывод, что на амфоре А из Кунтиллет-Аджруд символически изображена именно Ашера.
По лицевой стороне амфоры А, частично пересекаясь с левой фигурой Беса, проходит надпись:
’mr ’ […] h […] k ’mr lyhl […] wlyw‘śh w […] brkt ’tkm lyhwh šmrn wl’šrth
Говорит […]: Скажите Йехал […], Иоасе и […]: Благословляю вас Яхве Самарийским и его Ашерой.
Зеев Мешель предположительно восстанавливает ’ […] h […] k как ’ [šyw] h [ml] k и считает «šyw вариантом yw’š, т.е. имени израильского царя Иоаса (нач. VIII в. до н.э.), ссылаясь на то, что имя его отца Иоахаза также встречается в вариантах yw’ḥz и «ḥzyw. Данное предположение выглядит правдоподобным также ввиду следующего. Автор письма благословляет адресатов «Яхве Самарийским», т.е. пишет из Самарии – столицы Израильского царства. Перед благословением отсутствует вопрос о здоровье, т.е. автор является не подчинённым адресатов и не их ровней, а вышестоящей инстанцией. Надпись нанесена рукою профессионального писца и по форме букв ближе всего к ранним остраконам из Самарии (ок. 775 г. до н.э.), будучи, возможно, несколько более ранней, т.е. совпадает по времени с правлением Иоаса.
Амфора Б, найденная, как уже говорилось, в северо-восточном углу двора, также была украшена рисунками и надписями. Центральным на ней было изображение пяти (или шести) человек с молитвенно воздетыми руками. Правее и выше их была изображена пасущаяся корова, левее и ниже – ещё одна корова, вероятно, с телёнком, над нею – торс лучника, правее и выше которого – пасущийся козёл.
Изображение на амфоре Б
Справа от группы людей с воздетыми руками имеется вертикальная надпись:
1. ’mr
2. ’mryw»
3. mr l ’dn [y]
4. hšlm ’t
5. brktk l [y]
6. hwh tmn
7. wl’šrth yb
8. rk wyšmrk
9. wyhy «m ’dn
Говорит Амария: Скажите моему господину: Здоров ли ты? Благословляю тебя Яхве Теманским и его Ашерой. Да благословит он и да сохранит тебя, и да будет с господином!
В отличие от надписи на амфоре А здесь подчинённый обращается к своему начальнику, называя его «господином» и справляясь о его здоровье. Кроме того, он благословляет его «Яхве Теманским», т.е. пишет, по всей видимости, из Кунтиллет-Аджруд. Сравнение текстов на амфорах А и Б позволяет высказать предположение, что мы имеем здесь дело с формулярами заголовков писем, направлявшихся от царского двора в Самарии в Кунтиллет-Аджруд и обратно. На амфоры они были нанесены писцами, служившими при постоялом дворе, возможно, чтобы постоянно иметь их перед глазами или с какой-то другой целью.
Образец заголовка письма, по которому написаны процитированные тексты, был стандартным для всего сиро-палестинского региона позднего железного века, менялось только имя божества, которым благословляли адресата. Так, письмо на остраконе VII – VI в. до н.э. с просьбой прислать зерна, найденное на эдомитском святилище в Хорват-Уза на востоке пустыни Негев, открывается словами: ’mr lmlk ’mr lblbl hšlm ’t whbrktk lqws («Говорит lmlk: Скажите blbl: Здоров ли ты? Благословляю тебя Каусом») (Каус был национальным богом эдомитян, как Яхве – израильтян). Письмо на папирусе VI в. до н.э. из Саккары, написанное одной живущей в Египте финикиянкой другой, начинается сходным образом: wšlm ’t w’p ’nk šlm brktk lb‘l ṣpn («Здорова ли ты? – Также и я здорова. Благословляю тебя Ваалом Цафонским») (KAI 50:2).
Заключительные слова благословения на амфоре Б напоминают тексты на двух серебряных листах примерно 600 г. до н.э. из погребальной пещеры в Кетеф-Хинном в Иерусалиме, использовавшихся в качестве амулетов (примечательно, что в той же самой пещере были найдены амулеты в виде головы египетского бога Беса и египетской богини Бастет, свидетельствующие, что владевшая этой пещерой семья в религиозном отношении была довольно либеральной):