Приступив к масштабному ремонту, Даймонд принялся снимать с потолка краску. Она отпадала большими пластами и, упав, рассыпалась в пыль на кухонных приборах, на столе и стульях. Закончив, он включил чайник, решив, что заслужил передышку перед промывкой поверхности.
Но ни промывка, ни покраска потолка не состоялись. Для него нашлось более важное дело.
Когда Стефани вернулась домой, в кухне был хаос. Отовсюду гирляндами свисали пласты высохшей краски, потолок имел тот же омерзительный вид, как в день их переезда в эту квартиру, на полу разбросаны газеты и наждачная бумага, на столе наполовину пустой кувшин с холодным чаем. Муж отсутствовал. Домой он явился около семи часов и стал извиняться.
– Зато у меня выдался интересный день, Стеф.
– Вижу.
– Ободрав потолок, я решил передохнуть и заварил себе чаю. И пока пил, подобрал страницу «Стандард», которую положил, чтобы не запачкать пол.
– Ушам своим не верю.
– Хотел для развлечения что-нибудь почитать.
– И нашел по объявлению работу? О, Пит! – Стефани развела руки, собираясь обнять его.
– Работу? Нет.
Ее руки опустились.
– Тогда что?
– Я подобрал газету и увидел вот это. – Он подал ей обрывок страницы.
«ЗАГАДКА ДЕВОЧКИ ПОКА НЕ РАЗГАДАНА
Маленькая девочка, которая пять недель назад вызвала панику в «Харродсе», еще не опознана. Ей около семи лет, она японка, не может или не желает говорить. Общественная кампания, организованная с целью найти ее родителей, успеха не имела, несмотря на многочисленные опросы в японском сообществе. В настоящее время девочка находится в отделе социального обеспечения Кенсингтона и Челси. «Мы в недоумении, – заявил представитель службы. – Почему до сих пор не объявился никто из ее родных?»
– Бедная кроха! – Стефани была всегда готова забыть о собственных горестях и пожалеть ребенка. – Наверное, очень напугана. Сначала полицейские, затем социальные работники. Неудивительно, что она молчит.
– В таком случае ты не станешь возражать, если я постараюсь помочь?
Жена с подозрением посмотрела на него:
– А если стану, это что-нибудь изменит?
– Я выяснил, где ее содержат.
Стефани нахмурилась, а затем ее лицо разгладилось.
– И поэтому ты бросил все и убежал из дома? Чтобы увидеть бедняжку? Ты в душе добряк.
– Неужели? – удивился Питер. – Ты называешь бывшего копа добряком?
– Всегда находишь время для детей, – продолжила жена. – Помнишь, нанялся рождественским дедом в прошлом году?
– Тогда была работа, а потерявшаяся девочка – интересная задача. Шанс заняться тем, чему меня учили, а не стоять на стуле и не мыть потолок, что я тоже обязательно сделаю. Не забывай, у меня есть опыт и хорошее чутье.
– И золотое сердце.
Даймонд закатил глаза и уперся взглядом в грязный потолок.
– Я заглянул в муниципалитет, но мне отказались предоставить информацию. Я их понимаю. На моем месте мог оказаться извращенец или кто-нибудь подобный. Они вполне были вправе указать мне на дверь. Я заглянул в полицию, сказал, что сам бывший коп, и мне назвали адрес. Нечто вроде распределительного центра для несовершеннолетних. Но когда я туда добрался, оказалось, что девочку уже увезли. Пришлось проявить себя подлинным Шерлоком Холмсом, чтобы выяснить, куда ее дели. Направили к какому-то детскому психиатру, но от него оказалось мало толку. Зато его секретарша сжалилась надо мной и продиктовала адрес специальной школы в Эрлс-Корт.
– Специальной? – повторила Стефани. – То есть для умственно неполноценных детей?
Муж кивнул.
– Она что, умственно отсталая?
– Никто этого не утверждал, но направили ее туда, – ответил Питер.
– Наверное, решили именно так. Что это за место?
– Интернат. Сегодня я туда не попал, но завтра обязательно проберусь. Ясно одно: от девочки не отступились. В школу приезжает учительница-японка и пытается разговорить ее. Но пока безуспешно.
Стефани нахмурилась:
– Если у них всех ничего не получилось, чем сумеешь помочь ты? По-японски ты не говоришь.
– И не собираюсь. Не исключено, что другие слишком зациклились на проблеме с речью. Я же попытаюсь выспросить ее по-другому.
– Как, например?
Даймонд не стал раскрывать планы:
– Для начала мне надо завоевать доверие девочки. Времени для этого много. Впервые в жизни мне никто не дышит в затылок.
– Так… – Стефани подняла голову.
– Ничего не говори. Вечером я выскребу этот чертов потолок.
Глава шестая
Работая в полиции, Даймонд усвоил одну полезную истину: напустив на себя властный вид, можно пройти куда угодно, разве что кроме номера десять на Даунинг-стрит. Интернат представлял собой особняк в викторианском стиле, стоящий за выставочным комплексом «Эрлс-Корт». Деревянная отделка оконных проемов нуждалась в замене, там, где под натиском погоды отлетела штукатурка, виднелись кирпичи. Но у местных властей имелись другие, более неотложные заботы.
Даймонд позвонил в колокольчик, и к дверям вышла женщина в переднике. Приподняв мягкую фетровую шляпу по моде сороковых годов, которую он носил в знак преклонения перед великими детективами прошлого, Питер произнес:
– Доброе утро, мадам. Вы, очевидно, миссис…
– Строу.
– Миссис Строу, миссис Страу… – Он произнес это так, словно вслух размышлял, подходит ли она для совместного отдыха на Карибском море.
Она молчала.
– Так вы не глава этого заведения?
– Нет. – Женщина показала на свой передник. – Я экономка.
– Экономка? – Питер сделал напоминающий салют жест.
– Вам нужна мисс Масгрейв.
– Мисс Масгрейв? Да, да, конечно. – Даймонд шагнул вперед, заставив ее отступить в сторону.
– Вам назначено? – Если миссис Строу хотела, чтобы ее слова прозвучали как вопрос, это ей не удалось – помешала обезоруживающая улыбка гостя. Вопросительная интонация превратилась в утвердительную. Но тем не менее она добавила: – Мисс Масгрейв очень занята.
– Мне ли не знать! – воскликнул Даймонд.
– Вы знакомы с мисс Масгрейв?
Он пожал плечами, как это обыкновенно делают французы, – жест, который может означать все что угодно.
– Думаю, она меня примет. – Питер был уже в коридоре, и миссис Строу закрывала дверь. Из глубины дома доносились детские крики. – Она ведь не в классе?
– Подождите, я сообщу ей, что вы пришли.
В это время из-за двери показалось женское лицо, и Даймонд не упустил момента.
– А вот и вы, мисс Масгрейв.
Это был выстрел наугад. Дама окинула его взглядом наделенного властью человека.
– Питер Даймонд, – произнес он, устремившись к ней с протянутой рукой. Человека его комплекции задержать было непросто. – Миссис Строу сказала мне, как вы заняты. Может, уделите мне минуту? Я ничего не продаю.
Мисс Масгрейв было около тридцати лет. Высокая, худощавая, со светлыми волосами, забранными на затылке в «хвостик» и перевязанными черной лентой. Она не сразу ответила на рукопожатие.
– Какова цель вашего визита?
Даймонд расплылся в улыбке:
– Ребенок, японская девочка. Вероятно, я сумею помочь.
– Проходите.
Кабинет мисс Масгрейв явно совмещал функции классной комнаты. В нем стояли три детских стола и стула. А ее стол был завален сделанными из упаковок для яиц раскрашенными масками. На шкафу целое стадо тряпичных зверушек. К стенам пришпилены детские рисунки – от талантливых до совершенно беспомощных. Даймонду обстановка понравилась. За отсутствием второго стула обычных размеров для взрослых он устроился на сундуке с плоской крышкой, решив, что тот выдержит его вес.
Хозяйка кабинета поинтересовалась, не выпьет ли он кофе. На ее столе стояла полная чашка.
– Нет, спасибо. Не хочу вас обременять. – На этом этапе разговора Питер решил, что ему лучше сдаться на милость хозяйки. – Я раньше служил в полиции – суперинтендантом. Но это в прошлом. Должен сразу признаться, что пришел к вам по личной инициативе. – Он рассказал, что потерял работу в «Харродсе». – Я видел ее в тот вечер. И поражен, что за… столько времени ее родители так и не нашлись.