Кто владычествует над Вселенной? Кто ее Создатель, Хранитель и Разрушитель, и какие у него планы насчет нашей, скорее всего, абсолютно уникальной планеты.
Мы строим планы искусственной жизни на Марсе или на Луне, мечтаем перенести на Луну экологически вредное производство, присоединить ее к промышленности Земли, добывать на Меркурии полезные минералы, регулировать потоки Солнца специальными парусами и солнечными задвижками — пока непонятно, куда их ставить, но это дело времени… Хотим научиться управлять климатом — если не всей планеты, хотя бы в отдельных областях…
И тут же, у нас на глазах тает полярный ледовый панцирь, который спрессовывался веками, хранилище пресной воды, равное всепланетному стоку рек за последние семьсот лет! Ну, разве это не главное сейчас — подумать о том, как регулировать таяние льдов, найти способ возобновления этих запасов идеально пресной воды и холода?
Льда еще достаточно, чтобы восполнить недостающую воду на Земле. Взять хотя бы вон тот купол ледника, нависший над океаном. Джой представила, как он обрушивается в воду, становится айсбергом. И пять огромных аэростатов с баллонетами, наполненными легким газом, поднимаются вверх, увлекая за собой серебристые паруса, заякоренные во льдах. Айсберг разворачивается и пускается в путь — на сей раз не хаотически, следуя закону морских течений, а строго по направлению к экватору, в тропики, в засушливые районы Африки. Несколько недель спустя, почти не потеряв массы, он оказывается у берегов Нигерии или государства Сомали, половина которого проглотила пустыня Сахара.
Там айсберг нарезается на куски, ледяные глыбы скатывают на платформы, и под палящими лучами солнца они тают, наполняя резервуары древней прозрачной водой, откуда растаявший лед побежит по трубам в удаленные уголки саванны и африканские деревни. Подойдут к цистернам высокие худые женщины с глиняными кувшинами и наберут до краев чистейшую в мире воду, чтобы напоить своих детей.
Так, умирая, айсберги возвращают жизнь позабытым богами потрескавшимся землям, которые задыхаются от засухи, жары и эпидемий.
…В юности я мечтала стать полярником и дрейфовать на льдине. Я даже написала письмо в Ленинградский университет на океанографический факультет: не помешает ли мне тот факт, что я девица, живу в Москве и совершенно не знаю физики?
Вскоре пришел ответ в большом конверте из крафта на официальном бланке. Там было написано одно слово:
«Помешает».
— Не грусти, — утешал меня мой папа Лев. — Что тебе далась эта Арктика? Выйди во двор, сядь в сугроб, подрейфуй немного — и домой!
С тех пор я перечитала горы книг разных мудрецов, и все они твердили мне об одном: надо осторожно мечтать, потому что Существование рано или поздно исполнит все наши желания.
Папа! Видишь? Твоя непутевая дочь сидит на леднике Галли-брин, где сам Баренц останавливался на пути к бессмертию и славе, всего в шестистах милях от Северного полюса, — и тихо поет песню, которую ты когда-то напевал, подыгрывая себе на аккордеоне:
Глава 22
«В привилегированном обществе тысяча золотых украшений»
— Ой, — сказал драматург Михаил Дурненков, — опять красота. — Он вчера сочинял пьесу допоздна про изменение климата, поэтому вышел на палубу невыспавшийся, в тапочках и с чашкой кофе.
За бортом проплывали айсберги, голубые в синеву, а за плавучими льдами огромной стеной вставал фронт ледника, вдоль которого, метрах в тридцати, распустив паруса, почтительно и осторожно, как при встрече с китами, плыл «Ноордерлихт», не нарушая тишины, настолько медленно, что казалось, корабль стоит, а ледник проплывает перед нами во всей своей мощи и великолепии. Такого количества льда мы сроду не видели.
Лед был всюду, он окружал нас полупрозрачным куполом, излучая сверкание и колоссальную энергию.