Однако – кроме удовольствия, которое тридцать раз получил купец от посещения цирюльника – никаких последствий этот приговор не имел. Ле Тонелье получил право на жизнь и свободу. К тому же в Бретань, обеспокоенная необычно долгим отсутствием супруга, прибыла его жена с твердым намерением положить конец бесчинствам местных чиновников. Очевидно, она громко вступилась за парижского купца, и за несколько дней до Рождества Ле Тонелье получил право вернуться в свой дом. Перед ним было поставлено два условия: он не должен был рассказывать о своих злоключениях ни одной живой душе, раз; и не обращаться с жалобами в вышестоящие инстанции (т.е. к французским судебным органам), два. Ведь это могло послужить причиной громкого скандала, чему Людовик XI был бы только рад. За нарушение этих условий купцу пригрозили лишением головы.
Впрочем, Ле Тонелье не сильно испугался – едва вернувшись на родину, он подал жалобу на герцога Бретонского, обратившись-таки к правосудию короля Франции. Очевидно, обида за перенесенные страдания была столь велика, что торговец обвинил и Ланде, своего гонителя, и Леду, своего клиента, в желании отравить его.
Эта подозрительность по отношению ко всему французскому могла бы показаться чрезмерной, однако необходимо помнить, что короля Франции поддерживали и многие бретонские дворяне, не согласные с проанглийской политикой. Некоторые из них открыто говорили об этом.
Гийом Шовен (Guillaume Chauvin), сеньор де Блуа дю Понтю (Ponthus), канцлер Бретани был одним из таких дворян. Подобно Лескену, он выступал за союз с Людовиком XI. Кроме того, он позволял себе вслух критиковать действия главного казначея, обвиняя в превышении полномочий и упрекая в бесчисленных казнях, которыми тот боролся со своими оппонентами. Безрассудное поведение – в момент возвышения Ланде, ведь герцог Бретонский уже всецело доверял своему советнику, переложив на него обязанности защиты герцогства.
Шовен становился опасным. Он мог увлечь за собой многих дворян, обладающих весом в государстве. Его нужно было устранить. В разгар дела Ле Тонелье, 5 октября 1481 года, канцлер был арестован. В качестве оснований для этого Ланде выбрал именно те обвинения, которые нашли горячую поддержку у герцога Бретонского: предательство и связи с Людовиком XI.
16 октября Шовен предстал перед комиссией, состоявшей из преданных Ланде людей. Даже отсутствие прямых доказательств вины канцлера не остановило главного казначея. Его политический соперник был брошен в тюрьму Буффе (Bouffay) в Нанте, а состояние конфисковано, семья изгнана на улицу. Мадам Шовен, не перенеся нищеты и позора, умерла.
Из Нантской тюрьмы бывший канцлер был переведен в замок Оре (Auray), затем в Эрмин (Hermine) в Ване, условия его содержания были ужасны. Пленник был лишен элементарных удобств, подолгу оставался без пищи.
Однако каким-то образом Шовен сумел передать весточку парижскому парламенту, и король Франции во всеуслышание пообещал свою защиту пленнику. Вот оно, доказательство связи с врагом! Ланде был в восторге от сложившейся ситуации и получил в руки все козыри. Теперь он имел полное право на полное уничтожение своего врага – и в 1484 году Шовен скончался от голода и жажды. Его тело, исхудавшее настолько, что «кости проткнули кожу в нескольких местах», было спешно похоронено без свидетелей.
Ланде еще раз показал всем свою силу и свои возможности.
Однако нельзя забывать ради чего совершались все эти безумные действия, эта борьба из последних сил – ради наследницы Бретани. Анна, надежда на светлое «завтра», росла, училась.
30 августа 1483 года умер Людовик XI. Бретонцы благословили этот день. Ушел непримиримый враг, оставив после себя болезненного отпрыска тринадцати лет от роду, Карла VIII, нового короля Франции. Согласно завещанию своего отца, Карл вступил на трон под опекой своей старшей сестры, Анны де Божё, и её мужа. Ребёнок и юная женщина – вот кто наследовал ужасному Людовику XI!
Для старого герцога и его фаворита возродилась надежда. Анне было уже шесть с половиной лет, возраст, вполне достаточный, чтобы приступить к правлению при помощи верных советников. Даже смерть короля Англии Эдуарда IVв 1483 году и таинственное убийство его наследника Эдуарда V, которых убрал со своей дороги собственный дядя Ричард III, чтобы самому сесть на английский престол, не поколебало надежд Бретани. Ведь оставался ещё преданный союзник, Максимилиан Австрийский. На тот момент этого было более чем достаточно.
Глава 2. Детство Анны: от надежды до отчаяния (1483-1488)
Сарзо. Выставка, посвященная эпохе Анны Бретонской
Между летом 1483 года и весной 1484 юный Карл VIII и Анна де Божё, чье назначение на должность опекунши короля вызывало большие споры, испытывали большие трудности. Королева-мать, Шарлотта Савойская, хотела править государством в качестве регентши при сыне, выступая в оппозиции к своей дочери. Он не была одинока в своих притязаниях: первый принц крови, Луи Орлеанский, хотел того же, его поддерживал целый клан симпатизирующих ему и недовольных политикой предыдущего короля.
Королевская власть была настолько неустойчива, что по требованию крупнейших феодалов были созваны Генеральные Штаты. И вот те, кто не желал видеть де Божё в качестве регентов, собрались в Туре с 7 января до 15 марта 1484 года. Герцог Бретонский не присутствовал, продемонстрировав этим независимость своих земель. Он лишь отправил в Тур своего представителя, который внимательно наблюдал за хаосом во французском правлении, – верного Пьера Ланде.
Однако радость бретонца была недолгой: Анна де Божё сумела противодействовать французской оппозиции и настояла на законности своих прав. Отныне она могла править.
Едва вернувшись из Тура, казначей столкнулся с новыми трудностями. За время его отсутствия здоровье герцога Бретонского ухудшилось, современники говорили о травме, в результате которой Франциск стал плохо соображать, ибо «стал он слабым и не было большого смысла в его речах».
Его болезнь была благоприятна для Франции, поскольку все дела герцог доверил фавориту, а без поддержки своего покровителя Ланде терял весь политический вес. Французы ожидали удобного момента, чтобы положить конец кичливой независимости Бретани. Этой оказией оказалась ужасная смерть бывшего канцлера, Гийома де Шовен, произошедшая 5 апреля 1484 года. Вот он, удобный повод выдвинуть обвинения против зарвавшегося диктатора.
Французы не вмешивались лично в дела герцогства, они нашли сторонников непосредственно при бретонском дворе. Маршал Бретани, Жан де Рьё (Jean de Rieux), громко высказывал своё недовольство действиями Ланде. Чтобы он выступал активнее, де Божё выделили маршалу официальную пенсию из своей казны – 12 000 ливров. Еще 25 000 ливров было потрачено на создание крепкой группы поддержки (50 человек). В этот же список включили и Франсуазу де Динан, гувернантку наследницы, которая за 4000 ливров могла повлиять на герцога. В секретной переписке участвовал Жан де Шалон (Jean de Châlons), еще один непримиримый противник Ланде. Он являлся душой заговора, целью которого было уничтожить тиранию фаворита в Бретани.
Анна Бретонская не более своего отца имела представление о заговоре, хотя в свои семь лет была прекрасно осведомлена о многочисленных интригах, сплетаемые вокруг нее французским двором.
В среду 7 апреля в Нант пришла весть о смерти Гийома Шовена. Принцы Оранский (d’Orange) и де Рьё, несомненно разделявшие точку зрения покойного канцлера и глубоко возмущенные его гибелью, решили действовать. Целью принцев крови был Пьер Ланде. Полагая, что главный казначей укрылся в замке, с наступлением темноты они привели к подножию крепости отряд солдат. Воины были переодеты в обычную одежду горожан, скрывшую доспехи, а потому сумели беспрепятственно войти в замок. Отобрав у стражников ключи, заговорщики заперли за собой ворота и ринулись на поиски своей жертвы. Им не помешал и небольшой отряд, охранявший замок. Сопротивление было быстро сломлено, стражники обезоружены и посажены под замок.