Привыкшие переносить тяготы и невзгоды походной жизни молодые офицеры и после войны довольно просто устраивают свой быт. В послевоенное время среди офицерской молодёжи заметно стремление к созданию артелей, кружков, что служит проявлением тяги к общению. Складываются группы людей, близких по жизненному пути, по взглядам, ищущих своё место в жизни, думающих о судьбах России и народа, единых в неприятии крепостного права. В этих кружках создаётся особый психологический климат. Одной из самых известных офицерских артелей этого времени была артель в Семёновском полку46.
О значительных переменах в жизни гвардейских офицеров писал Лорер, которого эти перемены поразили при возвращении в Московский полк в 1821 г., после 6 лет службы в Варшаве. Он увидел новое поколение молодых офицеров, которые стали задумываться о своём назначении, которых не удовлетворяла обычная служба с муштровкой солдат, они стали много читать (сочинения Франклина, политическую экономию Сея и другие книги), заводить библиотеки, посещать публичные курсы47. Розен замечает, что в его Финляндском полку образованных офицеров было меньше, чем в названных Лорером, но и в нём происходили приметные перемены в поведении и быту офицеров. Появились такие, кто больше читал, обсуждал проблемы истории, народного образования и политической экономии Сея48.
Таким образом, можно сделать вывод, что среди офицерской молодёжи, прошедшей Отечественную войну и заграничные походы, произошли значительные изменения в бытовом поведении, во взглядах на жизнь, на своё предназначение, в отношении к российской действительности. В это время участники офицерских артелей, кружков отличались не столько радикальными социально-политическими взглядами, сколько поисками высокой цели в жизни, требовательностью к себе и к другим. В этих группах сложились благоприятные возможности для перерастания чувств, вызванных 1812 годом, осознанием несправедливости (ещё только несправедливости) крепостного гнёта и юношеских мечтаний о равенстве и справедливости, в твёрдые убеждения о необходимости изменения существующего порядка вещей и поиска путей грядущих преобразований. «Любовь к Отечеству, которое мы спасли от ига Наполеона одушевляла – чтение иностранных журналов, а наиболее le Constitional их укореняли – говоря беспрестанно об одном и том же предмете мало по малу я был приведен под влиянием других к преступным мыслям»49, – так коротко, но достаточно точно изложил следствию ход становления декабристского мировоззрения М. Муравьёв-Апостол.
1.3. Мораль и личность дворянских революционеров. Личность – коллектив – государство
Роль декабристов не ограничивается только тем, что они стояли у истоков освободительного движения в России. Декабристы оказали большое влияние на структуру нравственного сознания, т.е. выработку новых моральных норм, общезначимых ценностей и стереотипов поведения. Нравственные проблемы были особенно важны для декабристов. В России, с её юридическим и политическим бесправием большинства населения, моральные отражения окружающей действительности имели особое значение50.
По мнению И. Я. Матковской, особая роль морали у декабристов определяется принадлежностью их движения к революционным движениям периода смены феодального строя буржуазным, для которых характерна сопряжённость социально-политических и этических идей как одного из способов осуществления буржуазной идеологией функции представительства «всеобщего интереса»51. Это замечание вполне справедливо для любых революционных движений, в которых в любом случае меньшинство населения стремится навязать большинству свои представления о лучшем общественном устройстве, а свои интересы выдать за всеобщие. Что касается декабристов, то особая значимость этических идей и качеств личности для них вытекает из их принадлежности к господствующему сословию, из отдалённости от народа, из трудности начала организованного революционного движения52.
Для того чтобы выявить те элементы нравственного сознания декабристов, которые отличали его от феодальной структуры нравственного сознания и сближали с буржуазной, необходимо вначале обрисовать основные элементы феодальной и буржуазной структур нравственного сознания.
Структура нравственного сознания, по А. И. Титаренко, состоит из моральных требований, запретов, оценок. Они являются элементами общественного сознания, складывающимися в структурно-типологический «рисунок», особую конфигурацию взаимодействия и взаимоподчинения. В решающих связях этот «рисунок» представляет цельную систему ценностных значений своего времени53.
Для иерархичного сословного феодального общества характерна иерархичность, корпоративность нравственного сознания. Человек ценится не сам по себе, не столько по своим личным достоинствам, сколько по своей сословной принадлежности. Принадлежность к сословию определяет образ жизни человека, его мораль, его мировоззрение и его положение в обществе, ориентация ценностных установок в морали направлена на поддержание и укрепление своего сословного статуса. Ведущим моральным принципом дворянства был принцип феодальной «чести», который требовал безусловного выполнения сословных норм, требований, отношений сословной иерархии. Психологическим механизмом регуляции поведения являлся принцип феодальной «верности» («преданности»). Контрольно-психологические механизмы феодальной структуры нравственного сознания носят преимущественно экстравертный характер, т.е. направлены на внешние шаблоны, стереотипы поведения. Иными словами, человек в любой ситуации делал выбор, опираясь не столько на внутренние убеждения, сколько на моральные нормы своего сословия, всё преломлялось через призму отношения к поступку со стороны социальной группы, к которой принадлежал человек, её одобрения или осуждения.
Иной характер имеет структура нравственного сознания рыночного буржуазного общества. Буржуазная эпоха расширила возможности для личной инициативы, предприимчивости, появился идеал человека, знающего себе цену, конкурирующего, борющегося, свободного от сословно-кастовых предрассудков. Право личности распоряжаться собой, ставшее реальностью при капитализме и имеющее громадное значение для развития морального самосознания, заключает в себе, как отмечает автор «Капитала», «целую мировую историю»54. Уже не принадлежность к сословию, а размер богатства определяет положение человека в обществе. Ценность человека определяется теперь по его личным качествам – инициативности, самостоятельности, предприимчивости. Человек всё чаще вынужден действовать вне контроля со стороны своей социальной группы, ему приходится всё чаще принимать решения на основе своих личных убеждений, своих ценностных установок и моральных принципов. Появляется новое свойство нравственного сознания – «интровертность» (т.е. ориентированность изнутри, моральная рефлексия, направленная вглубь внутриличностного душевного мира) в противоположность «экстравертности»55. Если в феодальной структуре нравственного сознания основными принципами были принципы сословной «чести» и «верности», то в буржуазной структуре нравственного сознания их место занимают принципы «честности» и «долга». Честность является необходимой для нормального функционирования развитых товарно-денежных отношений. Принцип же долга является механизмом морального самоконтроля. Он существенно отличается от феодальной «верности».