– Господи! Надо было ещё мои лыжи надеть! Ты теперь непобедим!
– Уратмир, ну, скучно! Мы с ребятами уже воем от безделья…
Да, им было скучно, и я это хорошо понимал. Коротая время, они хоть немного отвлекались и фоткались «вприкол».
– Да, у него не только идеи плохие! Выходки, вообще, как у психбольного!
Эти слова Ларисы обошлись Саше ещё десяткой. По его виду мы понимали, что эксцентричная особа обходилась молодому человеку неподъёмной ипотекой, и тут, скорее всего, без перекредитования не обойтись, хотя выплаты будут явно непропорциональны трудовым затратам. Такие суммы гарантировали Саше полную выработку своего трудового возраста.
– Так, Миша, где рация?
Мне надо было скоординировать последние задачи Соловья и Канарейки.
– Канарейка, ответь Гнезду.
– Канарейка на связи.
– Молодцы, хорошо справляетесь! Ставлю следующую задачу.
– Спасибо. Слушаем задачу…
– По нашим расчётам разгневанная «Ласточка» вашими стараниями прибудет в центр к 19:00 – 19:30. Доводите объект до «полицейского ареста». Потом выдвигаемся к месту основного сбора за городской Думой. Как принял?
– Принял… Гнездо! Слава богу, этот кошмар закончится.
– Что? Всё настолько плохо?
– Гнездо, здесь царство Аида! Оскорбления сыплют на нас как из рога изобилия!
– Канарейка, старайтесь обходиться без стычек?
– Конечно! Благодаря дипломатическим талантам наших крепких, но таких деликатных дзюдоистов. Они просто само очарование – своими продуманными действиями и накаченными шеями вдохновляют даже самых отчаянных задуматься о хорошем и впасть в философский вывод о том, что одна голова хорошо, а её отсутствие вряд ли ускорит работу дорожников.
– Ладно, принял! Отбой.
Мой план выходил на финальную стадию. Следующие действия выглядели немного рискованными, но с такими парнями, как в группе Соловья «Б» всё должно было получиться. Пришло время звонить Геннадию Семёновичу, без помощи которого заключительная фаза плана была бы уголовно наказуема или вообще невыполнима.
– Товарищ полковник, здравствуйте.
– Здравствуй, здравствуй, Уратмир!
– Геннадий Семёнович, Ваше время наступает примерно через полтора–два часа, жёлтая «Ламборджини».
– Хорошо, Уратмир! Сделаем в лучшем виде, как договаривались.
– Тогда отбой.
– Всё, хорошо, отбой.
Почему‐то я был очень задумчивым.
– Миш, ты где? Иди сюда.
Он спешно прибежал в комнату.
– Ну что?
– Предупреди Соловья о том, что им пора выдвигаться в центр – туда, где Геннадий Семёнович будет останавливать Софию.
Михаил тут же рванул к ребятам.
– Миш, подожди, и ты тоже отправляйся с ними, проконтролируй. Дело‐то наисложнейшее.
Из другой комнаты я услышал уверенный возглас:
– Уратмир, не суетись! Как можно сомневаться в отточенных умениях Ловкача и Жулика?
Да, и правда, о чём это я. Для Ловкача украсть какую‐то вещь – дело совершенно несложное, даже забавное. Жулик и не только «Ламбу» угонял.
Я посмотрел на часы. Прошло два часа. Настала пора объявлять всем об их вступлении в кульминационную часть реализуемого плана действий.
– Внимание! Послушайте! Пожалуйста, прошу всех послушать! Сейчас наступает ваше время! Все выдвигаемся к городской Думе. Там находится Вадим с двумя десятками бойцов ОМОНа. Очень прошу совершенно серьёзно отнестись к его словам и точно выполнять указания. Ну, всё, в путь! Давайте, давайте! Соберитесь! И покорректнее с гражданскими. Хорошо!
Масса людей, находившаяся у меня дома, медленно, но с сильным гулом, начала движение. Я не очень надеялся на культурность этих парней и их уважительное поведение с людьми, которые вечером, ближе к одиннадцати, будут находиться в районе площади «Святого героя» и «Красноармейца». Эта задача облегчалась двумя обстоятельствами. Во‐первых, ближе к полуночи в центре города прогуливающихся жителей совсем мало, а во‐вторых, в составе групп, которым предстояло осуществлять дипломатические беседы с прохожими, уговаривая их покинуть нужные нам улицы, входили абсолютно уравновешенные и адекватные ребята: Вадим, Миша, Артур, Саша и Арсений. В это время полиции во главе с Геннадием Семёновичем предстояло блокировать все входы в интересующий нас квартал. Да, такая затея казалась очень сложной и практически невыполнимой. Но вопреки всему, получилось так, как было задумано.
– Саш! Лариса! Подождите!
Они, чуть‐чуть погодя, тоже собрались покинуть мою городскую квартиру.
– Лара, солнце, по моим подсчётам и по данным Канарейки, Софию сейчас должен остановить Геннадий Семёнович. Позвони ей и скажи, что твою машину где–то с полчаса назад забрал эвакуатор, а ты теперь пытаешься её вернуть. Это нужно для того, чтобы она не заупрямилась и не начала выискивать тебя глазами.
Лариса тут же позвонила Софии, которая практически уже выезжала на центральный проспект.
– Дорогая, слушай, у меня проблемка.
– Что на этот раз, Лара?!
– Мою машину увёз эвакуатор, а я отправилась за ней.
– Подруга, сегодня и так худший день в моей жизни, который прямо с утра не задался, и ты ещё меня убиваешь.
По Ларисе было понятно, что София пребывала в совершенно подавленном состоянии. Скорее всего, она была совершенно подавлена. В этот момент я ужасно переживал и каждой клеткой ощущал всё то, что чувствовала моя любимая.
– Софи! Софи, успокойся! Я скоро! – вдруг Риска прервалась, её перебила София, – подожди, Лар, сегодня день хуже некуда. Тут полицейский машет, чтобы я остановилась.
– Ало! Ало! Софи! Софи! А‐у! – с французским вкраплением и немного натягивая слово «Софи» произносила Лара.
– Что там? – спросил я, понимая, что именно сейчас Геннадий Семёнович тормозит «Ламбу».
– Ну, она сказала, что её какой–то полицейский остановил.
Всё шло по плану. Я сразу же схватил рацию.
– Лариса, положи трубку! Положи, я сказал!
Мне было необходимо срочно связаться с группой.
– Канарейка! На связь Гнезду! Канарейка, на связь!
– Канарейка на связи.
– Миша, что там?
– Гнездо, это Канарейка!
– Миша, хватит! У меня уже нервов нет! Она уже там? Вы готовы?
– Уратмир, остынь! Всё нормально! Сделаем в лучшем виде.
– Надеюсь…
– Что? Прости, не понял?
– Да ничего. Всё! Отбой! Я на вас полагаюсь!
Тишина… Только тишина звенела в моём доме. Теперь многое зависело не от меня. Очень хотелось, чтобы всё получилось…
– Полковник Андреев Геннадий Семёнович, почему нарушаем?
– Да… Сегодня явно не мой день. Здравствуйте.
– Такая красивая девушка, на таком симпатичном авто, а правила не соблюдаем. Ваши документы, пожалуйста.
София с полным отчаянием достала документы и отдала их Геннадию Семёновичу.
– София Александровна, чем Вы так расстроены? Вы, наверное, переживаете, что оказались несознательным гражданином и говорили по телефону за рулём?
София говорила таким голосом, будто сама с собой:
– По–моему, ужасней со мной уже ничего не может случиться. Знаете, у меня складывается такое впечатление, что Вы всё равно бы меня остановили с телефоном или без него.
– Будьте любезны, откройте капот, где тут у вас двигатель? Мне надо посмотреть.
Глубоко вдохнув, София вылезла из машины и подошла к заслуженному офицеру, который сверял передние номера с документами.
– Ну, послушайте, товарищ полицейский, ну, что Вам от меня надо? У меня и так сегодня день неожиданностей, пренеприятных неожиданностей, а тут ещё Вы! Ну, какой двигатель? Что Вы там увидите? Ну, я же не украла эту машину! Все документы в порядке, что ещё?
– Знаете, я, конечно же, не думаю, что Вы могли угнать такую машину. Это, наверное, вообще нелепо. Но вот именно сегодня ушёл точно такой же аппарат, а нам поступили ориентировки. Знаете, обычно такие девушки, как Вы, сразу же звонят своим папам или родственникам, чтобы те каким–нибудь образом оказали содействие.
В тот же момент, когда сотрудник с высокими погонами произносил речь, Ловкач делал ноги с мобильником, вытащенным из машины Софии.