Рэй двинул правой рукой, дотянулся до головы Викхема, ощупал шлем, стекла маски, скользнул рукой по его шее, нашарил плечо, пробежал пальцами по руке, сжал ему ладонь.
– Молли!
– Я ей расскажу, обещаю. Не волнуйся.
Он выпустил руку Викхема и попытался понять, чем их придавило. Ребра болели. Пальцами в рукавице он стал шарить за спиной Викхема и наконец нащупал металлическую трубу, которая сломала тому позвоночник. Она была раскалена, жар ощущался даже сквозь защитную рукавицу, он отдернул руку, потому что ему показалось, что у него загорелись кончики пальцев. Рэй отыскал лежащий под ним помятый фонарь, включил его, но увидел лишь бетонную балку в четырех дюймах от своего лица. Изогнув шею, он мог разглядеть верхушку шлема Викхема, его плечо, а позади – трубу, которая оказалась совсем не трубой: это был высоковольтный кабель, изоляция на нем сгорела, и он продолжал жечь спину Викхема, поджаривая мясо и кости, вгрызаясь в них все глубже и глубже.
Каждое движение причиняло нестерпимые муки, болело все – спина, ребра, живот. Рэй поднес ладонь к ладони Викхема и снова сжал ее.
Никакого отклика.
Ох, Викс. Что я скажу Молли?
Он сообразил, что у него запорошило пылью защитные очки. Сорвал их, снова отыскал фонарь и приподнял голову – достаточно высоко, чтобы увидеть: их с Викхемом зажало, как в громадном сэндвиче, между двумя огромными треснувшими бетонными плитами, лежащими друг на друге. Водя лучом взад‑вперед, он различил вокруг груды обломков: часть автомобиля, электрические провода, панели, смятые барабаны непонятно с чем, текущие водопроводные трубы – все это в неровном двухфутовом зазоре между плитами. А то, что выше двух футов, сдавлено до этого размера – до размера проема, в котором едва помещались двое мужчин, лежащих один на другом.
Посветив фонарем, он нашел рацию и включил ее:
– Десятый отряд, группа «Альфа».
Нет ответа. Рэй выключил рацию. Интересно, что с моим животом? Он закрыл глаза. Легкие стеснило. Ребра болят. Он покрутил правой ногой, потом левой. Левую руку, зажатую за спиной, он почти не чувствовал, хотя боль в плече говорила о вывихе. Да еще и тяжесть Викхема… Было трудно дышать. Он почувствовал, что замерз: так проявляется болевой шок. Возможно, у него повреждены и внутренние органы, просто он их сейчас не ощущает. Он отрубается?
Похоже, что да. Между ногами мокро. Обмочился, пока был без сознания.
Лежавший сверху Викхем обмяк. Рэй двинул рукой, нащупал рукавицей кабель. Тот остыл.
Извиваясь, он попытался выбраться из‑под Викхема, но ничего не получалось. Здесь слишком тесно. Да и воздуха маловато. Он задыхался. Если бетон над ними просядет еще на дюйм, Викхем придавит его насмерть. Размозжит его. А может, это уже происходит. Он почувствовал злость. Хотелось выжить во что бы то ни стало. Кровь в левой руке почти не циркулировала, а это могло привести к отмиранию тканей.
Очевидно, часть башни рухнула оттого, что в нее врезался самолет. Их отряд прибыл всего через девять минут и стал помогать ошеломленным людям, в панике несущимся вниз по пожарным лестницам.
Теперь казалось, что это было уже очень давно.
Пройдет много часов, а то и дней, прежде чем его откопают, если его вообще когда‑нибудь откопают.
Он понял, что у него обезвоживание. В кармане куртки осталась бутылка с водой, но ее зажало где‑то под ним. Еще одна причина выбраться из‑под Викхема. Обхватив Викхема, он высвободил левую руку и после долгих усилий, дюйм за дюймом выбираясь из‑под нависшей над ним бетонной плиты, сумел повернуть тяжелое тело на бок и оттащить его на несколько футов. Фонарь осветил потускневшие глаза Викхема, их уже запорошило пылью.
Теперь он мог нормально дышать. Ребра болели. Голова отяжелела от притока крови. Может быть, ему наконец удастся высвободить ноги. Он по очереди пошевелил одной, потом другой ногой, согнул их в коленях, чтобы убедиться, что они работают.